4 ноября
2015
Уж сколько раз
твердили
детям,
что честь
для выгоды
вредна,
полезные
не слышат,
речи -
в другое ухо
из окна
нашёптывают
им созвездья,
а ты кричи
иль не кричи,
окошко
шторою
завесишь,
а не поможет -
кирпичи
вполне
сгодятся,
а для скрепу
сортирный
пахнущий
раствор,
твой дом -
твоя, конечно,
крепость,
и всё
закончен
разговор!
Кто из дОму,
а кто в дом
тащат
каждый день
с трудом,
первый -
ноги
и палатку,
а второй -
крупу
и ром.
Какие же мы разные, порой до безобразия, а материк у нас один, его зовут Евразия, но чтоб довольны были оба, второй пусть слышит "Азиопа".
Сразу шесть
картин
художника
по фамилии
Суриков
вывеси
у кровати
своей,
чтоб
с утра
понимать,
что хотя
и бывают
периоды
разные
в жизни
у каждого
дурика,
но всегда
тебе
можно
найти
да и взять
перевал....
Я искал знакомых
в списке тех,
погибших
над Синаем,
где однажды
куст горящий
с Моисеем
говорил.
В списке
не было
знакомых,
но вздыхать
и облегчаться
не хватило,
тем не менее,
ни совести,
ни сил.
Две судьбы
себе
отметил,
чтоб о них,
возможно,
где-то
хоть
чего-нибудь
для памяти
потомков
написать.
Про мальчонку,
что седьмого
октября
свой день
рожденья
отмечал
уж и не знаю,
в какой из двух
наземных
стран,
и ему, возможно,
кто-то
преподнёс
в подарок книгу,
где стояло
на обложке
"Пятнадцатилетний
капитан".
И ещё одна старушка,
что родИлась
в сорок первом,
осенью,
а это значит,
что в начале
той войны,
она в маминой
утробе проживала,
как иначе,
долго
горький
хлеб жевала
и погибла без
вины...
Эти души
возносились
с полуострова
Синая
вместе,
медленно,
печально,
из пустыни
прямо
в рай,
их без очереди,
кучно,
Пётр впустил,
было получено
им прямое
указанье:
"без проверок
пропускай!".
Они тоже
незнакомы
были
до сих пор
друг с другом,
очень разные
фамилии
об этом говорят -
и не родственники
даже,
но небесные
адажио
и по ним,
да и по
мне,
хотя я
жив пока,
звучат
По всем....
И пришла
ко мне
лисица,
чтоб от шума
не взбеситься,
и пришёл седой
волчара,
поистёрся
левый клык,
ну а челюстью
вставной
плод запретный
не укусишь,
вот и он забрёл
из пущи,
чтоб держать совет
со мной...
Когда назад тому
уж с четверть
как бы века,
учёными был
учинён опрос,
то названы
всего два
Человека,
а третьего найти
не удалось.
Один был Патриарх,
другой - Жванецкий,
такая пара,
и куда нам с ней,
и с той поры
маршрут наш
неважнецкий
то в гору,
то потом
опять с горы....
А мы со
Зрелищем
и Хлебом
на той развалинке
сидели,
я не играл
на барабане,
к чему тут
траурные
трели?
И слышно
было сквозь
столетья
вой
замороченных
людей,
он по латыни,
укороченный,
но всё понятно:
"Бей! Убей!".
Тысячелетья
воспитали
нас
немного,
чуточку
хотя б,
на стадионах
гладиаторы,
но в публике
не так
кричат.
Потише-таки. Многие нам лета!
Ах, как
многие
лета
и зимы,
ферменты,
энзимы...
Летаргию б
на нас
кто наслал,
и качались бы,
ликом
красивые
мы по хрустальным
гробам
в ожиданьи
побудки,
Но чу. это
кто там
процокал,
парнокопытный
и жуткий,
с хвостищем
пушистым
и с кистью
на кончике...
К нам потихоньку
подходит,
зачем?!!
Поцелуй его
вовсе
не в тот
позитив,
что нам
нужен,
которого ждали...
он вводит...!!!
А нам всё
про принцев
мечталось,
когда
в хрустале
нас качало...
Неужто страдать
нам придётся,
проснувшись,
с такого ж
начала,
что раньше
звучало?
Нравится -
не нравится,
спи,
моя красавица.
Письмо авторам
|
