Карелы и не только
Три года, начиная с 54-го и кончая тем памятным днем 56-го, когда без объявленияя войны и перемирий чьим-то росчерком пера с карты мира была стерта Карело-Финская СССР. Хвар пожил-попоживал в совершенно уникальном городе. Кремль вбухивал в "маленький Ленинград", как называли в народе город на Онеге, невероятные, столичного масштаба средства. Там стоял один из самых больших в мире памятников Ленину - а Сталину, что характерно, не посвящено было ни монумента, ни даже скверика. Коненков украшал скульптурами грандиозное здание Музыкально-драматического Русского театра, а был еще Финский, и Кукольный, и филиал Академии наук с немалым числом институтов, и университет, профессура которой была всамделишней - Хвару читала матанализ в его карнавальной Девятой супершколе с ее А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З (а кажется, было и дальше, хваровский класс назывался "Знаменатель" и выпек, как и все остальные, несколько медалистов честной пробы) - профессор Дагния Артуровна Сало, потомица канадских финнов, до войны зачем-то переселившихся в Карелию, и еще много чего было в этом крошечном городке, более всех остальных в тогдашнем Союзе заслуживающем звания и Наукограда, и Экополиса - скажем так, это был прообраз Экодемгородка.
Сюда эшелонами направлялись выпускники МГУ - для поддержания столичного статуса. В 1956-м многие, правда, уехали обратно - Изюмовы, Левины, Мосягины и многие другие отнюдь не затерялись среди московского политбомонда и лит-истеблишмента - но многие прижились, здесь всегда было как-то свободнее, спокойнее, градус бытового антисемитизма, например, был не в пример ниже, чем в других провинциях - впрочем, Петрозаводск никогда не был городом затхло-провинциальным...
Карельское землячество в Москве - пожалуй, до сих пор является самым интеллигентным. Хвару с ними детей не крестить, его даже и не поместили в список выдающихся земляков, так что это он от души полагает, безо всякого расчета и умысла.
А его Карфаген - "Карело-финское агентство" пусть будет вторым приветом из истории от странного маленькогго королевства, созданного стечением обстоятельств и стараниями сына финского сапожника Отто Куусинена, последнего коминтерновского могиканина и наставника юного Юры Андропова.
Первым-то приветом является Шестнадцатая позолоченная сестра на фонтане Дружбы народов, забившем на ВСХВ-ВДНХ-ВВЦ, кажется, в 1954-м. Остальные пятнадцать сестер, правда, через 37 лет разбежались. Проклятые цифры безумной истории...
Ниже начинаем составлять алфавитный список тех, с кем Хвар пересекался на карельских перекрестках и кого запомнил.
Начиная с детского садика почтарей на улице Свердлова, где его, трехлетнего, засунули сразу в старшую группу, потому как в младшей был карантин по свинке и он от ужаса перед этими огромными оглоедами быстро-быстро научился читать и оглашал им вслух содержание русских и белорусских народных сказок, и тогда уже осознал непобедимую силу слова, ломающую хребет даже детсадовской, самой яростной дедовщины. Потом много лет спустя, Борис Павлович Никитин сказал Хвару, что ЛУЧШИЙ возраст для начала освоения алфавита - два года и восемь месяцев. Так что Хвар - дело случая - угадал как раз, тут важно начать - а потом все пошло как по маслу. Впрочем, Случай - это главный псевдоним Бога, с чем согласны даже и атеисты.
Среди детсадовских друзей Хвара был Санька СУНГУРОВ, нынешний президент питерской "Стратегии". Недавно Хвар зачше к нему в гости и увидел, как Александр Юрьевич недовольным голосом корил по телефону кого-то из главных чеченских начальников, не подготовившихся, как надо, к визиту Роблеса, с которым Саша собирался лететь в Грозный, и Хвар уже почти было напросился с ними, но грозный Саша теперь является рабом дипломатического протокола и даже ходит в галстуке, а потому нахальную просьбу Хвара проигнорировал, но тот и не сильно обиделся - с Роблесом он одокашником не был, да и какие в Еврокомиссиях каши... Ирма КУККОНЕН, семьи КИУРУ, ЛАЙТИНЕН - это соседи по уникальному двору на Свердлова, 10, где никто никогда не ругался матом, хотя детские баталии были и еще те и Хвару однажды пробили ненароком башку ледышкой, а уж его младший брат Георгий чего только не ломал себе в драках и прыгах по крышам...
В первом классе 22-й школы финнов было мало (Хвар помнит по школьным годам фамилии ЮВАНЕН, МУЛЛОНЕН, карелку Галю НИККАРИ, вепса Славу МАНЬКИНА, невесть какимм ветром занесенного в Петрозаводск шведа Валеру РАКСИ. Много было белруссов - росчерком сталинского пера после войны в приладожскую пустыню, оставшуюся после ухода вслед за войсками практически всего полумиллионного местного населения в глубь финских болот, были направлены эшелоны пересленцев из разоренной немцами Белоруссии. Они быстро ассимилировались, но привезли с собой особености акцента - по некотоорым характерным словечкам Хвара потом иногда принимали за белого руса, да он и не отказывался.
(продолжение следует)
(продолжение следует)
Письмо авторам
|
