Александр Суворов.
ДАКТИЛЬНАЯ СКАЗКА
"Дактильная сказка" - это методика ускоренного обучения ребят пальцевому способу разговора. Наиболее "цепкие" ребята, из тех, что схватывают всё "на лету", могли таким способом запомнить дактильный (пальцевый) алфавит буквально за двадцать - тридцать минут. Дальше оставалось только тренироваться в непосредственном общении.
Позже я дополнил "сказочную" методику "словарной", суть которой в том, что ученику даются не отдельные буквы, а целые слова. Я прошу учеников писать на моей ладони любые слова на заданную букву в алфавитном порядке, - например, арбуз, барабан, вода, гусь и так далее. Затем произношу эти слова дактильно, а ученик повторяет за мной каждую букву. За счёт повторяемости букв в словах наиболее "цепкие" ученики обычно запоминают алфавит раньше, чем мы успеваем добраться до его половины, произнося дактильно каждое придуманное на заданную букву слово. То есть хватает для запоминания двенадцати - пятнадцати слов.
Мы всё-таки придумываем все тридцать три, и не только для более твёрдого запоминания. Дело в том, что ученики слова на заданную букву придумывают сами, и для меня это - своего рода психологический тест на уровень речевого развития и воображения: какие именно слова придумываются, насколько необычные, насколько длинные или короткие...
Так, обучая всего лишь необычному средству общения, удаётся получить о личности ученика много дополнительной информации.
Обе методики очень эффективны по отдельности, но в сочетании - особенно. Лучше сначала рассказать (и одновременно показать) "дактильную сказку". При рассказе-показе ученик повторяет за мной каждую букву. Мы обязательно по ходу сказки играем: когда попадается "рогатая" буква - "бодаемся", устраиваем пальцевые "корриды"; добравшись до буквы "Х", я спрашиваю: "чей крючок крепче?" - и ребята с восторгом пытаются разогнуть своими крючочками мои согнутые указательные пальцы. После такого весёлого урока следующий - по словарной методике - идёт намного легче. Если какая-то буква забыта, достаточно напомнить образ из "дактильной сказки", и буква сразу предъявляется учеником. Например, забыл букву "У". Я говорю: "Корова обиделась, забодает сейчас". И ученик со смехом сразу же показывает мне эту букву. А если нет, я сам показываю и при этом обязательно "бодаюсь". Эти дактильные игры я позаимствовал из опыта супругов Н.Н. и Ю.Д.Крылатовых, которые так играли со своими грудными дочерьми.)
Денис поймал кузнечика и зажал его в кулачок. Так, чтобы не раздавить и не отпустить. Нет, нет, большой палец сверху. Если сбоку - это кулак для драки, да и кузнечика так можно раздавить. Буква "А".
Денис побежал по крылечку домой. Хочет показать кузнечика маме. Бежит по лесенке... Указательный палец прямой и торчит вверх. Средний согнут крючком и прижат боком к указательному. Безымянный и мизинец прихвачены за ногти подушечкой большого пальца. Это и есть дактильная буква "Б" - лесенка... Молодец, справился. Это самая трудная буква.
Дальше будет легче.
У мамы гость - дядя Коля. Он, когда здоровается, всегда просит:
- Дай пять!
Приготовься дать пять, но не давай. Большой палец надо оттопырить посильнее. Умница, правильно. Это и есть буква "В".
Кузнечик-то улетел, пока с дядей Колей по-мужски здоровались. Денис выбежал на балкон. Квартира угловая, и балкон двойной - с двух сторон охватывает большую комнату. Раздвинь большой и указательный пальцы... Остальные пальцы сожми. Э, нет, не ставь балкон на попа, как после взрыва фугасной бомбы. Вот-вот, это и есть буква "Г".
С балкона открывается вид на парк культуры. Там вертится чёртово колесо. Указательный и средний пальцы вытянуты вперёд и сдвинуты. Большой зажимает остальные, а два вытянутых пальца описывают круг, обязательно к себе, а не от себя. Это и есть буква "Д". Вращается только кисть руки, остальная рука неподвижна. Умница.
Денис забежал в свою комнату за подзорной трубой и вернулся на балкон. Вот, смотри: я поставил кончик большого пальца на ноготок мизинца. Теперь ногти остальных пальцев спрятал сбоку большого. Получилась трубка. Подзорная труба. Отлично, это и есть буква "Е".
Через подзорную трубу Денис увидел в парке зверинец. А в зверинце торчат изогнутые рога. Это горный козёл, он же - буква "Ё". Указательный и средний пальцы раздвинуты и согнуты, остальные зажаты большим пальцем. Так у нас в Сергиевом Посаде показывают. И так лучше, на самой большой скорости не спутаешь "Е" с "Ё". У ребят из школ глухих по-другому: они поворачивают букву "Е". Это хуже, на большой скорости не отличишь. (В одном из лагерей ребята из отряда глухих бегали ко мне с возмущённым вопросом: "Ё! Что за Ё?!" - показывая мне сергиево-посадский вариант. Но я всё равно за него.)
Денис перевёл подзорную трубу на парковый пруд. По пруду плывёт утка. Хорошо видно её плоский нос. Вот, давай сложим из пальцев уткин нос. Большой палец подпирает остальные, они все касаются кончиками. Это и есть буква "Ж". Ух, какие у тебя гибкие, пружинистые пальчики, чудо!
(Восторг не случаен. Многие слышащие преподаватели глухих говорят очень быстро и... невнятно, расслабляя руку. А её - по крайней мере для общения со слепоглухим, со мной, наощупь, - надо напрягать. Иначе получается, по остроумному выражению Ю.Д.Крылатова, так, как если бы вздумала дактильно разговаривать пустая перчатка. На большой скорости ничего нельзя понять. Пальцы должны быть как пружинки.)
Денис видит, что вдоль пруда вьётся зигзагом тропинка... Представь себе: на улице дождь. Гулять не пускают. Ты стоишь у окна и задумчиво чертишь по стеклу указательным пальцем обыкновенную зрячую букву "З"... Правильно, именно так. Это и есть дактильная буква "З". Её надо чертить в воздухе обязательно одним пальцем - указательным. Не двумя!
Денис ведёт подзорной трубой вдоль тропинки и видит, что она упирается в калитку. За калиткой - дом с огородом. Покажи калитку: мизинец и безымянный пальцы прямые, вместе, вверх. Остальные прихвачены за ногти большим пальцем. Это и есть буква "И".
От дома к калитке бежит мальчик, а от пруда подходит дядя. Мальчик с разбегу открывает калитку наружу и - дяде прямо в лоб! Давай, поворачивай пальцевую калитку полукругом от себя. Сильнее, сильнее, так ты никому лоб не починишь. Вот это и есть дактильная буква "Й".
(- Давайте повторим сначала, я так не запомню.
- Само запомнится, поверь мне. Зубрить не надо.)
Денис заливается смехом, наблюдая, как дядя, держась за лоб, посылает, наверное, лучшие пожелания вслед удирающему мальчишке. Но где уж его ловить... И дядя берётся за колун - дрова колоть надо. Вот колун: указательный и средний пальцы сжаты, средний внизу. Остальные прихвачены за ногти большим пальцем. Кол'и дрова! Кто же так колет - почти плашмя? Средним пальцем - остриём - резко вниз. Сильнее, надо расколоть полено с одного удара. Вот это и есть дактильная буква "К".
Покончив с дровами, дядя берётся за двузубые вилы - сено ворошить. Те же указательный и средний пальцы раздвинуты, опущены вниз, но не вертикально, а наклонно. Раздвинь как можно шире, и пальцы не друг под другом, как в колуне, а рядом друг с другом. Вот, это и есть дактильная буква "Л".
Двузубые вилы дяде не понравились, взял вилы о трёх зубьях. К указательному и среднему пальцам добавь безымянный, все прямые и раздвинуты как можно шире. Мизинчик за ноготь прихвачен большим пальцем. Зубья вил торчат наклонно вниз. Это и есть дактильная буква "М".
Тем временем мальчишка, починивший дяде лоб, пробрался через дырку в заборе на огород. Прихвати большим пальцем безымянный за ноготь, остальные прямые и вверх, указательный и средний сдвинуты. Вот - сломанный забор номер один. Который ведёт на огород. Будет и с огорода. Это и есть дактильная буква "Н".
А дяде тоже что-то понадобилось на огороде. Он идёт туда через ворота - ему-то незачем лазить через дырки в заборах. Давай сделаем из пальцев ворота. Была калитка - буква "И", добавим к мизинцу и безымянному средний палец. Все прямые, смотрят вверх, сдвинуты. Большой за ноготь прихватывает указательный. Вот и дактильная буква "О" - ворота. Калитка узкая, а ворота широкие, чстобы телега проехала.
Дядя идёт между грядками по узким мосткам - в две доски. Указательный и средний пальцы прямые, плотно сдвинуты, направлены вперёд слегка вниз. Остальные пальцы прихвачены за ногти кончиком большого. Вот и мостки - дактильная буква "П".
Завидев обласканного калиткой дядю, наш знакомый мальчишка удирает с огорода через другую дырку в заборе. На этот раз подушечка большого пальца прихватывает за ноготь средний палец. Мизинец и безымянный плотно сдвинуты. Сломанный забор номер два - с огорода - стоит прямо. Дактильная буква "Р".
Начинающие часто путают эти два сломанных забора - на огород "Н" и с огорода "Р". Один мой знакомый мальчик так на всю жизнь и запомнил их наоборот. Звали его "Данила", а он представлялся - "Дарила". Я смеялся:
- Ты, конечно, великолепный подарок, но всё-таки буквы лучше не путать.
Но переучить его я так и не смог. Смотри не стань таким "Дарилой"... Лучше говорить по-русски без японского акцента.
Удрав от дяди с огорода, мальчишка спрятался под навес... Четыре пальца согнуты и сдвинуты плолтно вместе, большой оттопырен и тоже согнут. Сбоку это сооружение напоминает зрячую букву "С". И дактильно тоже - буква "С". Ещё похоже на открытую с двух сторон будку наавтобусно-троллейбусных остановках.
Денис не сводит с мальчишки подзорную трубу. А под навесом, где тот нашёл убежище, сено хранится. И дядя как раз решил подбросить сенца, которое перед этим ворошил. Опять мальчишке надо уносить ноги. На этот раз - по мосту через речку, что течёт за домом с огородом. Вот, огородные мостки - буква "П" - у нас были из двух досок, а мостик через речку - из трёх. К указательному и среднему пальцам добавляем безымянный и плотно сдвигаем, направив кончики слегка вниз. Мизинец прихвачен за ноготок подушечкой большого. Дактильная буква "Т".
За речкой - небольшой луг. На лугу - корова. Во, как рога раздвинуты! Большой палец и мизинец оттопырены как можно дальше, остальные прижаты ногтями к ладони. Му-у! Му-у! Му-у! (Я "бодаю" ученика в грудь, он со смехом опрокидывается на спинку скамейки, закрывает грудь руками.) Не забывай дактильную букву "У" и не путай с другой рогатой скотиной, а то корова обидится и забодает.
Но лужайка-то болотистая, и из травы, навстречу корове, угрожающе встаёт на хвост потревоженная гадюка. Четыре пальца плотно сжаты, чуть-чуть согнуты, направлены вперёд. Большой палец прижат к указательному сбоку. Кончик его чуть приподнят - змея получается одноухая. Рука согнута в кисти, поднята вверх. Дактильная буква "Ф".
Ребята в Ижевске обязательно ещё и вращали кистью руки. Это неправильно - буква неподвижная. Но и я не знал до сего момента, что змеи, когда стоят на хвосте, всегда так делают - вращают головами. Поэтому и извиваются всем туловищем. Так что мы с ребятами взаимно обогатили друг друга.
Кстати, при разговоре рука всегда должна быть в позе змеи, стоящей на хвосте. А если она в позе дохлой змеи - локоть вверху, кисть внизу, - невозможно ничего понять, и слушающая рука очень быстро устаёт. Запомни это и не мучай меня "дохлой змеёй"! Пусть будет живая и кусается подоходчивей...
Но змея встала на хвост на свою голову - на лугу змеелов. Я читал, что ядовитых змей ловят крючками. Вот, сделай крючок из указательного пальца, остальные зажми большим. А ну, чей крючок крепче? Давай сцепимся! Попробуй разогнуть мой крючок. Ф-фу, цепкий, где мне с тобой справиться... Это и есть дактильная буква "Х".
Но змея с крючка сорвалась. на землю шлёпнулась. Указательный и средний пальцы - прямые и вверх. Остальные зажаты большим. Вся рука резко ныряет локтем вниз. Резче, резче! Вот тебе и дактильная буква "Ц".
Денис видит через подзорную трубу, как змея шлёпнулась и - вцепилась в сапог змеелову. Большой палец держит на подушечке сдвинутые и почти прямые указательный и средний. Остальные согнуты и прижаты к ладони. Дактильная буква "Ч".
Ещё эта буква совершенно точно повторяет щепоть, которой крестятся православные. Поэтому в своей поэме "Свет" - про маму - я написал, что щепоть - от слова "чистота".
Змеелов поймал-таки змею, завязал в мешочке. Вышел на дорогу, что за лугом проходит. На дороге шлагбаум. Указательный, средний и безымянный пальцы - прямые, сдвинуты, направленны вверх. Большой палец подушечкой прихватывает за ноготь мизинец. Помнишь мостик через речку - букву "т"? Он смотрит слегка вниз, а шлагбаум - буква "Ш" - вверх. Вот и вся разница, не путай...
Шлагбаум опустился... Такой же нырок локтем вниз, как и в букве "Ц". Получилась буква "Щ".
За шлагбаумом - дорожный указатель. Ну-ка, выставь вперёд прямой указательный палец, а остальные зажми большим. Теперь - к себе, ни в коем случае не вверх и не вниз, а как над поверхностью стола. Это будет твёрдый знак. Резче, резче! А если так же резко от себя - получится мягкий знак. Покажи твёрдый... Мягкий... МягкиЙ... Твёрдый... Отлично. Твёрдый знак - дорожный указатель на твёрдое, на автостоянку. Ну а мягкий знак - дорожный указатель на мягкое. Когда ты посылаешь своих друзей: "иди ты в болото!" - это ты их на мягкий знак посылаешь.
(Вообще-то в русском алфавите между твёрдым и мягким знаками стоит буква "Ы". Но так как эти знаки отличаются лишь движением к себе и от себя, я в "Дактильной сказке" вполне сознательно поставил их рядом. Другой вариант - двупальцевый, указательным и большим пальцем резко качнуть то ли к себе ("Ъ"), то ли от себя ("Ь"). Оба варианта равноправные. Двупальцевый встречается чаще, но мне привычнее однопальцевый.)
По дороге плетётся бык, запряжённый в телегу. Зажми большим пальцем средний и безымянный, а указательный и мизинец - прямые и вверх. Вот тебе и дактильная буква "Ы".
(Тут я голосом и на огромной скорости дактильно, потрясая скоростью своих учеников, цитирую басню И.А.Крылова "Мор зверей": "И м-мы-ы грешны-ы: том-му-у лет пять, когда зим-мо-ой корм-мы-ы нам бы-ы-ли худы-ы-ы...". Изображая корову и быка - "У" и "Ы" - я стараюсь "боднуть" ученика, а тот со смехом прикрывает грудь руками. Смысл - подчеркнуть разницу между коровой и быком, "У" и "Ы".)
Денис через подзорную трубу следит за быком, запряжённым в телегу. И видит, как он неожиданно остановился. Мужик вылез из телеги, не поймёт, в чём дело. Наклонился над колесом, поднял половинку... Зажми средний, безымянный пальцы и мизинец. Указательный и большой согни навстречу друг другу, но не соединяй в круг, пусть будет полукруг. Концы этого полукруга направлены вверх, как концы колесной дуги, если половинка колеса не лежит, а стоит. Вот тебе и дактильная
буква "Э". Было целое колесо (я соединяю две буквы "Э", сложенные правой и левой рукой), а теперь остались две половинки (я резким движением отрываю пальцы друг от друга и направляю вверх, заодно показывая подобие жеста "ломать"). Э, не было печали, так черти, то бишь дорожные камни, накачали!
Рядом с поломанной телегой Денис видит - из придорожной сухой канавы ухо торчит. Заяц! Оттопырь мизинчик, а все остальные пальчики зажми большим. Или - поставь подушечки остальных пальцев на подушечку большого. Главное, чтобы мизинчик был оттопырен. Этот заяц, соображающий, удирать ему или на месте смирно лежать, - и есть дактильная буква "Ю". Обе формы равноправны. Я привык зажимать все пальцы, кроме мизинца, большим, а у глухих, насколько знаю, чаще
встречается вариант, когда подушечки этих пальцев опираются на подушечку большого. Лишь бы мизинчик - заячье ухо - торчал, и путаницы не будет.
Наблюдать через подзорную трубу за кутерьмой, творящейся на белом свете, интересно. Однако и домой пора. Мама на ужин зовёт. Денис уходит с балкона, и мама его обнимает. Денис тоже обнимает маму ручонками. Средний палец заведи за указательный так, чтобы средний был сверху указательного. (У многих ребят получается и наоборот -
указательный сверху среднего. Я так ни за что не смогу. Да так и неправильно.) Остальные пальцы зажми большим. Переплетённые указательный и средний пальцы, направленные вперёд - это и есть дактильная буква "Я".
Вот и конец алфавиту и сказке. Я тебя люблю! Кстати, знаешь, как можно одним движением объясниться в любви? Сделай букву "Ы", но только большой палец оттопырь. Указательный с мизинцем прямые и торчат вверх, средний и безымянный - прижаты к ладони. Получился международный знак дружбы, который все глухие мира знают.
А теперь я - неграмотный! Зрячих букв не знаю! Не пиши мне по ладони, а разговаривай со мной дактильно! Если что забудешь - напомню, стану, так уж и быть, грамотным на минутку...
(Результат: иногда в тот же вечер мне пытаются переводить на отрядной "Свечке" ребячьи впечатления от прошедшего дня. И получается!)
13 декабря 1999
ОБ ИЛЬЕНКОВСКОМ ПОНИМАНИИ ПРОБЛЕМЫ ТАЛАНТА" лежит здесь: http://depositfiles.com/files/y3uff934q
Я не согласен ни с теми педагогами, которые поднимают ажиотаж вокруг "одарённых" детей и добиваются открытия для них особых классов, а то и отдельных школ; ни с теми, которые считают нуждающимися в помощи только "слабых" ребят. Обе позиции - ДИСКРИМИНАЦИОННЫЕ. В одном случае дискриминации подвергаются "бездарные" дети, в другом - "одарённые". И обе
позиции смыкаются в понимании "таланта" как "дара" - Природного или Божьего.
Как раз против такого понимания таланта и направлена моя статья.
Талант - это просто высший уровень мастерства, достигаемый в той или иной области деятельности, причём небезразличен этический смысл этой деятельности. Трудно признать "талантливым" удачливого преступника: он не талантлив, а ловок, изворотлив, хитёр. Если же он талантлив, то не как преступник, а, например, подобно Франсуа Вийону, как поэт...
И если под талантом понимать высший уровень мастерства в той или иной области деятельности, урвоень, достигаемый к более/менее зрелому возрасту, - то в каком смысле можно говорить о талантливости детей? Разве что в смысле, как я называю, "цепкости", с которой дети овладевают теми или иными
знаниями. Но эта "цепкость" во многом зависит от их взаимоотношений с учителем. В это обстоятельство меня особенно ткнул носом мой Олежка: в обычной школе он учился плохо, и я как-то спросил, почему же у меня он всё схватывает обычно с первого раза? "Так это у тебя!" - ответил он, тогда ятнадцатилетний. То есть ученику не всё равно, у кого он учится -
обстоятельство, о котором не то чтобы не знают, а предпочитают не помнить "обычные" учителя. Ведь если помнить это обстоятельство, то очень многим учителям придётся признать себя не входящими в число тех счастливцев, у которых ребята хотят учиться. Поэтому таким учителям очень выгодна байка о врождённой "одарённости/бездарности" ребят: эта байка спасает их от
дисквалификации в качестве педагогов.
Проблема, у кого, чему и почему хотят или не хотят учиться ребята, останется в любом классе, в любой школе - и "обычной", и "специальной" (для "одарённых" ли, для дебилов ли). Дети своим приятием/неприятием всегда и везде будут выносить нам беспощадный приговор.
Академик Николай Петрович Дубинин, бывший в шестидесятые - восьмидесятые годы двадцатого века директором института генетики человека Академии наук СССР, один из тех, кто пострадал от лысенковщины, ученик Николая Ивановича
Вавилова, - говорил, что на Природу-матушку можно обижаться за форму носа или цвет глаз, но не за наличие/отсутствие способностей к математике и прочих профессиональных способностей, которые наследуются через механизмы
социальной преемственности, а вовсе не через гены мамы с папой. И школа - одно из важнейших звеньев этого механизма социального наследования, наследования культуры. И нечего валить свои неудачи на Природу, которая, как пишет Эвальд Васильевич Ильенков, своё дело делает хорошо, в отличие от иных
учителей...
(Руководителю в 1960 - 1974 годах обучением и воспитанием слепоглухонемых детей в СССР, Александру Ивановичу Мещерякову, приписывают шутку: кто умеет работать, тот работает; кто не умеет работать, тот учит, как работать; а кто не умеет учить - учит, как учить. В качестве комментария разовью шутку:
Природа - работает, а неумелые учителя берутся исправлять "ошибки" Природы.)
В дополнительном, индивидуальном внимании педагога одинаково нуждаются все дети - как "одарённые", так и "бездарные". К тому же в спецклассе для "одарённых" тут же возникнет своё расслоение на "сильных" и "слабых", следовательно - "одарённых" и "бездарных". И что, для вновь выделившихся "одарённых" опять будем создавать спецклассы? А в классе, в котором остались
выбракованные "бездарные", слабые, нуждающиеся в особой заботе, опять же одни окажутся сильнее, другие слабее, одни согласятся у нас учиться, другие откажутся... Снова будем размножаться делением? Нет, это тупик.
В индивидуальном внимании нуждаются все без исключения дети, "одарённые" ничуть не меньше "бездарных". И на самом деле кто из них окажется в зрелом возрасте талантливее в своём деле - ещё бааальшой вопрос. Мой Олежка непосредственно в свои учебные дела меня не пускает, предпочитая иметь дело с теми или иными преподавателями, но очень нуждается в том, чтобы чувствовать меня, мою поддержку, в своём, так сказать, "ближнем тылу". Иными
словами, он нуждается в том, чтобы я радовался его успехам, и не превращал во вселенскую трагедию неудачи, спокойно бы относился ко всему, что бы ни происходило у него в учёбе. Он нуждается в том, чтобы не сомневаться в моей любви - при любом обороте учебных событий. И это с моей стороны ему обеспечено, на все сто процентов, остальные же проблемы он, как может, решает сам, в непосредственном взаимодействии с преподавателями. И его
учебные успехи/неуспехи никогда не были у нас предметом торговли: за пятёрку в виде премии, например, велосипед, а за двойку некие санкции... Ничего подобного. Если нужен велосипед или ещё что - вопрос только денег, и это будет, независимо от отметок.
Насколько талантлив мой мальчик уже сейчас? Что ему интересно, то он "схватывает", от скуки страдает... Как и все нормальные студенты, как и я грешный в его годы, да и сейчас...
Помогая мне на спецкурсе по совместной педагогике, Олежка протестует против философской его части - для меня сигнал, что я эту часть как-то не так подаю, надо подумать над недоработкой. Не знаю, правда, как быть, у многих аллергия на "философию" выработана до меня. А мне приходится расхлёбывать.
Реакция Олежки для меня очень важный индикатор, по которому я сужу о степени успешности собственной работы. В прошлом году я принял зачёт у студентов, распечатав для них задания из своей книги "Совместная педагогика. Курс лекций". Часть этих заданий очень громоздкая, длинные формулировки, я и сам почувствовал неладное, а Олег меня "добил", назвав эти задания "корявыми". К предстоящему 26 декабря зачёту я эти вопросы подредактировал,
постарался сократить... Несколько дней достаточно муторной работы...
Академик Борис Михайлович Бим-Бад поздравил меня с "серьёзным дидактическим достижением", но я жду зачёта, как решающей проверки. Посмотрим, насколько легче будет студентам - и мне вместе с ними.
Что касается Олега, то мне очень ценно, что он не боится меня критиковать.
То есть не боится в моём присутствии самостоятельно думать. Чего ещё надо преподавателю?
(Фанатики, самозванно берущиеся проповедовать кстати и некстати Слово Божье, порой нарываются с моей стороны на такой жёсткий отпор, что уже боятся при мне высказывать свои драгоценные "мнения". Однако ребят я стараюсь не подавлять.)
Вчера Олег меня очень порадовал, у меня были все оснвоания задрать нос. Вот как я написал об этом академику Бим-Баду, ближайшему моему другу и учителю:
"Олежка поделился радостью: сдал курсовую работу на пять. И особенно руководительница его хвалила за "научный язык", каким её не всякая и кандидатская диссертация радовала. Спросила, откуда у такого маленького третьекурсника такой зрелый научный язык? А он - на меня пальцем: мол, живу с профессором, он другого языка не понимает. Поневоле пришлось освоить - как иначе со старым хреном объясняться?
"Я вспомнил, как почти двадцать восемь лет назад Юра Толмачёв в загорском детдоме осваивал русский язык: пытался научить меня жестам, я оказался бездарным учеником, и ему пришлось расширять свой русский словарный запас, чтобы я его мог понимать..."
Обзывка "старый хрен" целиком на моей совести, Олежка так не обзывается. Но я жить не могу без самоиронии. Однако вчера получил самое что ни на есть наглядное подтверждение необходимости своего присутствия в олежкином "ближнем учебном тылу". И признание этой необходимости самим мальчиком, от воторого (признания), конечно же, растаял, растрогался...
Резюме: и более сильным, и более слабым детям нужно дополнительное индивидуальное внимание педагога. И от этого никуда не деться. Более сильным ребятам это внимание можно оказывать, направляя их на факультативы, привлекая к участию во всяческих олимпиадах... С более слабыми тоже где-то
как-то заниматься дополнительно. А не увиливать от проблемы,
тасуя/перетасовывая школьную структуру.
У молодого Маркса я читал статью - рецензию на книгу Томаса Карлейля об английских тюрьмах. Мне очень нравится убийственная ирония, с которой Маркс разоблачает теоретическую беспомощность Карлейля. Маркс называет Карлейля "палкой, воображающей себя гениальной". Цитирует рассуждение этой
"гениальной палки" о том, как она будет награждать самых лучших людей и расстреливать самых преступных. И Маркс доводит это рассуждение до абсурда:
в конце концов от всего человечества останется один Томас Карлейль; в качестве лучшего из людей он должен будет сам себя наградить, а в качестве худшего из людей - сам себя расстрелять.
Вот к такому же абсурду стремится и возня с организацией спецклассов для особо одарённых и особо бездарных. Во вновь созданных классах - и тех и других - сразу же выделятся все эти "особые"... И воз останется на том же месте.
Не говорю уже о том, что, подчёркивая "силу" одних и "слабость" других, мы оказываем ребятам очень плохую услугу. У одних формируем завышенную самооценку, а у других - комплекс неполноценности. И если в "силе" "особо сильных" нашей заслуги, скорее всего, нет, - они нам такими достались изначально от семьи, - то за "слабость" "особо слабых" мы, скорее всего, в ответе: МЫ СВОИМ ОТНОШЕНИЕМ СФОРМИРОВАЛИ ИХ СЛАБОСТЬ.
А. Суворов. 21 декабря 2008.
Письмо авторам
|
