41.
Алексей Подберезкин: Нужны ли креативному классу выборы?
"Интеллектуальный потенциал проверяется на сверхзадачах - ели мозг общества находит для них сверхвозможности, за такое общество можно не беспокоиться"1.
Н.Бехтерева
Выборы должны формулировать как сверхзадачи для общества, так и устраивать проверку для кандидатов на их решение. Так должно быть. Но сегодня это не так.
Уже говорилось, что избирательная и политическая системы противодействуют развитию креативного класса. Вопреки им в последние десятилетия нарождающийся "креативный класс" и интеллигенция стали следствием развития экономики знаний и общественной потребностью во всем мире, а значит и в России. Эта объективная тенденция встречала серьезное противодействие элиты и организованной ею системы власти. Только в советское время эти социальные группы были политически и административно дистанцированы от власти, а в последние 15 лет то же самое было сделано экономически. Причем делалось и делается это, повторю, с помощью демократических процедур, включая выборы. Таким образом демократические выборы в современной России препятствуют росту влияния креативных групп в политической и экономической жизни страны. И мне представляется, что это не случайность, а отражение общей, мировой тенденции, т.е. списать такую ситуацию на несовершенство избирательной системы России (что, конечно же, не отрицается) нельзя.
Такая ситуация противоречит законам развития современного общества и экономики, а значит, рано или поздно будет изменена. Так или иначе креативные слои будут доминировать не только в идеологии, но и в экономике и в политической жизни страны. Это неизбежно. Но, похоже, что положение с креативным классом в России напоминает ситуацию с инновациями в экономике: все понимают, но делают наоборот. Уже сегодня она мешает развитию страны. Использование возможностей носителей знаний, культуры и духовности в России, переход креативных социальных групп к управлению государством, т..е. к участию в определении приоритетов и целей развития, - только отдельные штрихи той объективной, неотложной и конкретной политической задачи, которую необходимо решить. Причем сделать это необходимо либо демократическими методами, т.е. через выборы, либо авторитарными.
Вместе с тем есть и еще один способ. Если признать, что элита не заинтересована в ускорении развития страны (элита всегда за стабильность и против развития), то остается, во-первых, усиление позиций высшего руководителя, и, во-вторых, надежда, что его воля привлечет к управлению креативные группы граждан. Вопреки консерватизму элиты. Этот вариант - разновидность авторитаризма. Но, боюсь, он неизбежен, если, конечно, мы хотим не отстать от других развитых стран ни по уровню инноваций, ни по качеству управления обществом и государством.
Есть и еще один аспект, который нужно отнести к высшим приоритетам национальной безопасности страны, а именно высочайший уровень коррупции элиты, достигший уровня, когда госуправление становится частью этой системы. Причем заведомо малоэффективной. Но, ликвидировав коррупцию как часть системы госуправления, т.е. перестав жить "по понятиям", мы будем вынуждены создавать новую систему госуправления, т.е. как жить "по закону". Готово ли к этому общество? Думаю, что готово, но от высшей власти потребуются самые решительные действия, ведь ситуация в экономике неизбежно подталкивает к выводу, что суверенитету страны угрожает контроль оффшорного бизнеса, к которому можно отнести практически весь крупный и средний бизнес России. Как пишет в "Новой газете" А.Овян, "Раньше социально ответственным бизнесменом в России считался тот, кто вовремя и в полном объеме платит налоги. Теперь это почетное звание заслуживает тот, кто оставляет заработанное в нашей стране, а не уводит в оффшоры. Суда по официальной статистике, количество социально ответственных крупных предпринимателей у нас в стране находится на уровне статистической погрешности. Даже министр финансов Алексей Кудрин отметил, что 200 миллиардов долларов вывезены в прошлом году из России не в последнюю очередь силами отечественных компаний"2.
Похоже, что выборы, как механизм обновления элиты, в такой ситуации неизбежно неэффективны. Нужны авторитарные решения.
Так бывало в некоторые периоды российской истории. Например, когда Петр I "силовыми методами" выдвигал в руководство служивое дворянство и даже простолюдинов, когда Александр I и Александр II проводили свои реформы. Есть и другие примеры, уже советского периода. И.Сталин, проведя чистки и репрессии старой большевистской элиты, смело выдвигал в руководство страны молодые и креативные кадры: А.Косыгин, А.Громыко, К.Русаков и многие другие тридцатилетние министры пришли на смену пожилым большевистским вождям.
Интересное письмо я получил после первых публикаций о креативных группах. Оно - свидетельство тому, что рост креатива может происходить в тоталитарных условиях. И отнюдь не только во времена правления Александра III (когда были созданы непревзойденные шедевры в литературе, науке и искусстве), но и в "эпоху застоя". Застоя, который не был таковым для креативных групп. "Глубокоуважаемый Алексей Иванович - писал мне в сентябре 2008 г. журналист В.Р.Хилтунен, - хотелось бы от всей души поблагодарить Вас за размышление о креативных группах. Парадокс положения заключается в том, что именно Россия сумела в свое время - вопреки историческим обстоятельствам - построить реальную систему воспитания креативных лидеров, но все это так и осталось невостребованным.
Так уж получилось, что я остался одним из немногих живых свидетелей деятельности Комиссии по резервным возможностям человека Акселя Берга, а также других полуподпольных структур всесоюзного "Творческого Собрания" (коммунары "Алого Паруса" с их лозунгом "КАЖДОЕ дело - творчески, иначе - зачем?", топоровцы, ривинцы, альтовцы ...) - несть им числа было, я уверен, что они-то и были в совокупности той питательной средой для парадоксального "креатива-в-тоталитаризме", о котором Вы так хорошо сказали.
Четверть века отрубил в старой "Комсомолке", которая была, на мой взгляд, в те годы и лучшей из виденных мной "креативных групп", и старательно собирала весь этот опыт.
У нас в отделе два стула бережно хранились - Дудинцева и Аджубея. Голованов, Песков, Соловейник, Руденко, да и мы, следующее поколение, старались соответствовать.
Увы, в девяностых цепочка прервалась...
Я было совсем отчаялся, что кому-нибудь все это здесь в России в ближайший век сгодится.
Уехал, бродил по свету - в десятках стран искал что-то, что хоть немного напоминало бы виденное в российском креативном андеграунде. Что-то было почти то, да все-таки не то. В наших тоталитарных тисках качество креатива было выше... (подч. А.П.) Может, в том и состояла российская задача - ценой преодоления закалиться?".
Таким образом нет прямой зависимости между демократией, выборами и ростом креатива в нации. Получается, даже наоборот: при усилении авторитарных тенденций наблюдается взрывной рост креатива и креативных групп. И здесь важно четко расставить приоритеты. Если этот вывод справедлив, то неизбежно придется ответить и на такой вопрос: Что для нас важнее, ускоренное внедрение инноваций, смена прогнившей и проворовавшейся элиты на нравственную, креативную и профессиональную, или абстрактные интересы демократии, включая их главную ценность - демократические выборы?
И ещё. Мировой кризис показал, что "абсолютные" демократические ценности не так уж и абсолютны, да и вообще не ценности. Речь идет не только об экономических ценностях либеральной экономики и "всесильного" рынка, но и о ценностях более высокого - нравственного и духовного порядка. Решать проблемы кризиса и развития только макроэкономическими методами невозможно. Как сказал один из российских ученых "Сейчас мы переживаем один из таких трудных периодов. Я имею в виду экономический кризис, который, в силу глобализационных процессов, поразил практически весь мир. По мере его развития становится все более очевидным, что корни этого бедствия кроются не столько в экономической, сколько в нравственной сфере. Поэтому и путь к преодолению кризиса экономики лежит через преодоление культа богатства, от безудержного потребления, от погони за наживой любой ценой, от эгоистического использования собственности, от пренебрежения нуждами бедных"3. Придется провести переоценку ценностей, включая и "незыблемых ценностей демократии. Не избежать этого и при переоценке значения выборов.
Действительно, творческая активность масс, их креативность в "эпоху застоя" была выше, чем в эпоху "демократических преобразований". Тиражей журналов и газет, превосходивших нынешние в тысячи (!) раз, не хватало, а результатов творческих поисков - в науке и искусстве - было значительно больше. Все это я говорю лишь для того, чтобы еще раз разрушить миф о том, что "демократия равнозначна прогрессу". В нашем нынешнем случае применительно к России оказалось наоборот.
Думаю, что революция сверху возможна, более того, необходима в сегодняшней России. Она предполагает усиление исполнительной власти, может быть, даже придание ей авторитарного характера. Даже с элементами "наследственности" или "преемственности" в ущерб идеальной демократической процедуре, включая выборы.
_________________________
1 Н.Бехтерева. Магия мозга и лабиринты жизни. М.: Сова, 2008 г., с. 6.
2 А.Овян. Деньгопровод // Новая газета. 18 марта 2009 г.
3 www.selectornews.com, 16 марта 2009 г.
Алексей Подберезкин - академик РАЕН, доктор исторических наук, профессор
21 марта 2009 года
www.viperson.ru
Письмо авторам
|
