Прокофьев писал свою оперу с фигой в кармане или...
Родилась идея ВНИМАТЕЛЬНО прослушать многострадальную оперу на сюжет "Повести о настоящем человеке" ("Отрежем. отрежем...я буду летать!"), и если обвинять, то, как это бывало на литературных судах 20-х и у коммунаров 60-х - всерьёз, с УМНЫМИ прокурорами и адвокатами. Слушайте, запасайтесь аргументами для спора.=УЗ.
Для затравки.
"Здесь нельзя не вспомнить, что тенденции к дегероизации, повышению уровня психологической достоверности, снятия условностей и ретуши с реалистичности (или же «брутальный натурализм, сочетаемый с нигилизмом по адресу романтико-героической оперы», – как писал Соллертинский в «Драматургии оперного либретто») наметились в оперной традиции задолго до Прокофьева. Стоит привести хрестоматийный пример – «Тоска» Пуччини долгое время шокировала публику тем, что в этой опере показаны сцены пыток и расстрела: «во втором акте одного пытают так, что он отвратительно орет, а другого закалывают острым хлебным ножом, [в третьем акте] <…> какой-то отряд солдат кого-то казнит расстрелянием. Перед началом стрельбы я поднялся и ушел», – писал Густав Малер в письме жене в 1903 году [6, c. 243]. Сейчас «Тоска» – одна из самых широко исполняемых в мире опер, так что кажется очевидным, что приверженность условностям довольно легко изживается: к счастью, на родине композитора никто не додумался вырезать куски из «болезненно натуралистической» оперы (в 20-е годы в России при этом шла «революционная» Тоска с действием во времена Парижской коммуны и либретто на русском языке). Прокофьеву повезло меньше..."
http://jerome-webster.livejournal.com/18772.html
Обсудить на форуме |
Письмо авторам
|
