Волосы встают дыбом. На голове.
Коммент. Но не так, как в послетекстовой перебранке. Нужны соображения о том, что делать и с чего начать...Если, конечно, еще можно что-то сделать.=УЗ.
www.facebook.com/l.php?u=http%3A%2F%2Fecho.msk.ru%2Fblog%2Fcincinna_c%2F1237624-echo%2F&h=nAQF7heW3&enc=AZM4pJqTw3_XDJMczbk73JpOVXgK9wzK67VA68KUAbjMiG3FFF-IqBAVduMO1BU3yTdDglC7rv1R-n-GLoyfJFMvXaTW4v5AE-mPP77cPG_iXQOvU6LaJWUfE3rv22jTee4DQ3zVQBTSkzKOGt9eUBRc5oUJWdmLKChoZsiKWiT0rA&s=1
Два дня со школьниками в плацкартном вагоне Спб-Екб
14 января 2014, 12:00
В поезде попалась группа школьников. Почти весь вагон полон школьников. Дети из седьмого класса, 12-13 лет. Судя по рассказам, весьма скромным и бессвязным, они учатся в языковой школе в Екатеринбурге.
Говорили бессвязно, ибо речь их скудна. Бедный словарный запас: вместо существительных по возможности используют местоимения: «Дай мне эту», «Где эта?» Определений в речи не использует почти никто, а если уж, то ограничиваются сленговыми прилагательными, в основном — словом «клевый».
Не употребляют сложноподчиненных предложений. В лучшем случае говорят короткими простыми конструкциями: «Я не могла ответить. Ну, телефон был в другой комнате»/ «Ходи теперь ты. Шестерки у меня кончились» (играют в карты). Не используют безличных, назывных предложений, инверсий. Набор интонационных конструкций невелик: почти все произносится на одной волне уральского просторечия.
Речь у них крайне замусорена говором. Абсолютно все употребляют паразитическое «то, что». «Он сказал то, что скоро будет Пермь», «Я не замерзла то, что в водолазке под кофтой».
Орфоэпия вся завалена, по урало-сибирской традиции съедают первые в слоге согласные в ряде сочетаний: «ето» (вместо «где»), «от» (вместо «вот»), «още» (вместо «вообще»), «буит» (вместо «будет»).
Не читают. Я провела с ними рядом два световых дня. Примерно из 10 девочек и пяти мальчиков, что были у меня в обозрении, лишь одна пару раз что-то читала с планшета. Оказалось, играла в судоку. Она пожаловалась, что забыла книгу дома. Остальные на вопрос «Почему никто не читает?» ответили невразумительно; какую книгу прочитали последней перед поездкой, не могли вспомнить. Одна девочка нашлась: «Что-то по лит-ре задавали... Не помню». Переживают, что нужно прочитать 100 страниц «Ревизора». Интересуются, сколько в книге глав. Высказали предположение, что глав в «Ревизоре» примерно 20. Решили дома скачать аудиокнигу. Для таких неразвитых детей слушать литературу — не лучший вариант. Передо мной в вагоне едут точно не аудиалы.
На весь вагон нашлась одна девочка, которая по часу в день занималась с учительницей... итальянским. Так как дети очень шумны и невоспитаны, занятия откладывали на вечер и уходили заниматься в коридор, где горел свет. Девочка была хорошо одета: сдержанно и в качественные вещи. Пожалуй, производила впечатление самой обеспеченной в группе. Волосы, кожа, зубы у нее были отменные — видно, что ребенком занимаются. Ночью, когда поезд остановился в Екатеринбурге и школьников забирали родители, за ней действительно пришла в вагон благополучная, с достатком явно выше среднего семья, явно европейского типа.
Здесь стоит сделать отступление. По журналистским делам и личным я достаточно часто сталкивалась в последние годы со школой. Так вот, учителя (такие есть и среди моих знакомых) в голос твердят, что сейчас хорошо начали учиться дети обеспеченных родителей. Двойки, прогулы, хамство — удел голодранцев и среднего провинциального мещанина. В мое школьное время все было наоборот: наши родители, вытряхнутые из советского пыльного мешка, как-то по привычке, из идеалистических книжных представлениях о мире (о некоторых сторонах жизни советский гражданин получал представление только из книг), заставляли нас учиться, потому что ни на какие другие социальные лифты бедный и честный бюджетник рассчитывать не мог. Дети бедных учились хорошо — дети торгашей, проворовавшихся ментов, нуворишей учились плохо, вели себя отвратительно, исходя из единственной известной им истины «папа купит».
Хотелось бы знать, когда более или менее состоятельные люди стали заставлять своих детей учиться. Наверное, это все от неуверенности. Сегодняшние мелкие предприниматели, лавочники поняли, насколько мало они защищены. Видимо, потому и обратились на всякий случай к более твердой валюте — знаниям.
В Петербурге школьники из моего вагона были неполную неделю. Первые сутки обратного пути они восхищались набранными в музее шоколада (коих в Петербурге — почти у каждой станции метро) сладостями. Звонили друзьям, домой, рассказывали, что везут в подарок. В основном почему-то все купили шоколадного зайца на шоколадной черепахе. Попросила показать — экая страсть.
Музей шоколада и поход в ТЦ «Галерея» оставил в детях сводящее с ума впечатление. За 6 дней каникул в СПб они также посетили концерт какой-то очень знатной певицы, то ли Нюши, то ли Няши, то ли Ляли.
Также были в Эрмитаже, Русской музее, Петергофе, но запомнилось не очень... Одна девочка, чуть поразвитей и явно спортсменка, с увлечением перечислила храмы и музеи, в которых они побывали. Когда одна школьница стала причитать, что «как лох» пропустила дни рождения брата и одноклассника, эта спортсменка начала оригинально ее утешать: «Зато ты настоящие картины видела, а они никаких не видели». Я расстрогалась и подарила ей иллюстрированную, из глянцевой бумаги, книжку о Петербурге — везла с собой читать в пути. Девочка пришла в восторг, сразу залезла на полку читать. Оказалось, их не сводили ни в один книжный магазин, а книги в музеях слишком дороги.
Если посмотреть на их учителей, то особенно не удивляешься, что в Петербурге дети ходили не в книжный магазин, а на концерт какой-то Нюши. Учителя все поголовно — нездоровые толстые женщины. Пара есть — очень толстых, такой полноты, которой нас когда-то пугали картинками из США и которая только теперь приходит в Россию. Учителя ужасно одеты: фасон, цвета, ткани — все на редкость безвкусно подобрано. Дурно накрашены, отвратительно подстрижены. Давно пора поднимать в обществе вопрос об исключительной отсталости и аморальности российских учителей. Выборы одни за другими сдали за свои вшивые пару тысяч, что в комиссиях платят. До того — образование завалили, побираясь на экзаменах мелкими взятками. Еще раньше — нервы родителям вымотали поборами на ремонт, учебники и «нужды класса». Ведь лет 15 без продыху трясли с родителей деньги. Так продолжалось до середины 2000-х. Я уже в СМИ работала, когда то там, то тут в местных школах учителя собирали с родителей деньги за бесплатно выделяемые муниципалитетом обеды.
Российские учителя — нищие духом. В вагоне учительницы играли со детьми в «слова» или что-то в этом роде. Думаете, они задавали вопросы, вроде «Российская река, впадающая в Каспийское море»? Нет! Я слышала: «Название последней песни Ромы Желудя», «Как зовут подружку Тимати», «Кто тетя Джастина Бибера» (для интеллектуалов), «Кто такие фиксики» (действительно, кто это?)
Учительницы сами говорят со страшным говором. Употребляют всякие «фига-се», «понты».
Ни у детей, ни у взрослых нет культуры еды. Я почти всегда езжу в поездах. Плацкартные вагоны переношу легко и даже с интересом. В плацкартном вагоне по пути из Петербурга в Москву можно выучить всю Россию. За время езды до Тюмени можно заглянуть этой России в нутро.
В плацкартных вагонах меня всегда удивляют — нет, даже оскорбляют! - привычки сограждан в еде.
Вот и в этот раз в вагоне повсеместно едят «Биг ланч» (время «Дошираков» ушло), «горячие кружки» супов с сухариками. Поминутно едят печенье, соленые сухарики, шоколад, семечки (отвратительно чавкают). Многие все еще пьют газировку, соки, кофе «3 в 1», редко кто просто пьет воду. Едят без перерыва, едят ради занятия времени. К концу путешествия все стабильно отекают, распухают, животы у всех вздувшиеся. Дети и учителя едят одно и то же.
Из-за такого питания дети смотрятся неважно уже в 13 лет. У девочек к этому возрасту появляются абсолютно женские фигуры, почти у каждой руки слегка оплывшие и дряблые, спина слабая, у поясницы — пояс жира, который свисает над штанами. До половины школьниц в нашем вагоне выглядят хуже меня. Волосы у них, кстати, в основном тонкие, редкие, засаленные.
Мальчики тоже выглядят плохо: в 13 лет самый распространенный среди них типаж — грузный толстозадый подросток, неповоротливый, со слоновьими ногами-столбиками. Но кожа у мальчишек лучше и лица детские. Парни все еще медленно взрослеют.
Спортом, по моим наблюдениям, из всего вагона занимаются две девочки и трое мальчиков — у них подтянутые здоровые фигуры. Худощавых всего две девочки и два мальчика: маленькие, живые, не сложенные на манер взрослых, они напоминают настоящих детей. Над ними, как я поняла, принято посмеиваться.
К плохой форме большинства школьников прибавьте взрослую безвкусную одежду. Удивительно, но учительницы и ученицы одеты почти одинаково. На всех вязаные шапки со стразами, тесные пуховики, делающие тела похожими на сосиски. Самая распространенная обувь — бесформенные сапоги на платформе, реже — на каблуке. Обтягивающие джинсы, синтетические свитера опять же со стразами, под свитерами — трикотажные обтягивающие футболки а-ля «секс-бомба» с рукавами-фонариками или цветные растянутые футболки с поголовно дурными надписями. Девочке напротив 12 лет, при росте примерно 158 см она весит не меньше 60 кг. На ней розовая футболка с бурыми вишнями и надпись «сладкая ягодка». Мне кажется, нужно внимательнее искать причины всплеска педофилии. Это не педофилов стало катастрофически больше, это дети стали расти быстрее. Они — один в один как взрослые женщины, но при прочих равных качествах дети — глупее и доступнее. Мужчины стали забитыми, госмашина их подавила, достоинство уничтожила. Многие просто никогда не смогут привлечь внимание женщины. Кроме того, амурный этап романа не всем по карману: сводить девушку в кино и кафе — это тысячи две. А дети — наивны. Они — как эрзац взрослой женщины.
Вот таких эрзацев — целый вагон. Мальчиков на удивление мало: 6-7 из примерно 35 школьников. Шумная компания вышла в Екатеринбурге. Четыре часа местного времени. Только за одной девочкой к поезду пришли родители. За той самой, что учит итальянский. Еще одну девочку на вокзале встречает мама. Остальных повезет автобус. Он едет по заданному маршруту — дети выходят на ближайших к их домам остановках. Ройзман говорит, Екатеринбург полон наркоманов, грабителей, бандитов? Брешет ваш Ройзман! Примерно в 4:30 три десятка «сладких ягодок» с попами 30-летних теток разбредутся одни по улицам Екатеринбурга. Большинство, как я поняла, выходят на ул. Фрунзе. С нетерпением проверю новости оттуда, как бы не было этой ночью жертв на улице Фрунзе.
Обсудить на форуме |
Письмо авторам
|
