Мария, две Елены и Ульяна
НАЧАЛО.
Елена Первая.
Костюченко
Родилась 25 сентября 1987 года в городе Ярославле.
Закончила ярославскую школу 49, затем - факультет журналистики МГУ. Спецкорр "Новой газеты".
Публиковалась в региональном литературном журнале «Русский путь на рубеже веков», в литературном приложении «Уединенный пошехонец» областной газеты «Золотое кольцо», в коллективных поэтических сборниках «Третья пятница».
Живет в Москве.
***
Меня ругают за почерк.
Говорят: "Читать невозможно!
Это элементарное неуважение
К нормам, стандартам и правилам!"
Мне смотрят в глаза и спрашивают,
Осталась ли у меня совесть
Изводить всех упрямством,
тупым и нелепым.
Но никто никогда не увидел
В безобразном сплетении букв
Веток деревьев,
Молний слепящих,
Рогов оленьих,
Звона травы.
Никто ни когда не спросил меня,
Как я хочу писать,
Чем я хочу писать:
Шариковой ручкой – или молниями?
Все смотрят в глаза,
Но никто не заметил
Той боли и страха
Пойманной птицы –
Беспомощности
моей.
Конечно, конечно,
И нормы, и правила –
Все это ваше, не бойтесь,
Я не отниму.
А мне лишь оставьте
Молнии,
Рощу,
Стада оленьи
Да звон травы.
Все это – мое, и не трогайте!
И не пытайтесь прочесть
На черном, взволнованном,
Плачущем небе
Росчерк молнии,
Почерк молнии,
Быстрой, огненной.
Огненную строчку,
Начерканную неразборчиво…
***
Где-то там гуляет ветер,
Где-то там мой дом.
Вы в ответе (да, в ответе!)-
Я гуляю под дождем!
Солнце, словно масло, тает
Под напором туч.
Ну и что? Гляди, светает!
Вот и солнца луч.
Спит земля, летя в пространстве,
Только я не сплю.
Я гуляю, я летаю…
Может, я – люблю?
***
Я маленькая и злая,
Как черная запятая.
Как воздух, метелью вспоротый,
Как узкая пропасть ворота.
А небо дрожит и всхлипывает.
Ребенок в болезни вскрикивает.
В бреду, в бессознанье, упрямо
Надрывным шепотом: "Мама!"
И воздух беззвучно лопается,
Зрачки замирают над пропастью.
В сон клонит – хочу в бессонницу!
Что ты говоришь – успокоиться?
Спокойна. Люби другую,
За мной поставь запятую.
***
Напряжение электрическое
В воздухе ночью чувствуется.
Нечем дышать. Нет ветра.
Вакуум сожрал город.
Пусто на улицах, пусто
В сердце. И только звезды
Искрами режут нервы.
Страшно. Мне страшно небо
Черно-слепое мереть
Взглядом. Мне страшно слушать
Каменное беззвучье.
Страшно мне чувствовать этот
Мертвый, безглазый Космос.
Страшно, что ты не рядом.
Страшно, что нет тебя.
***
А осень вбежала в сны.
С размаху, с ночных вокзалов.
Смеялась, платочек мяла,
Журнал пролистала вяло
Разбила мою пиалу,
Обрезалась, зарыдала,
Ни слова мне не сказала
И спряталась - до весны?
А утром гляжу – тротуары
Полны до краев желтизны.
А листья все не кончались,
И дворничиха ругалась,
Что денег ей все должны.
Серая птица
Ты не узнаешь, увы, друг беспечный,
Где затерялся мой маленький дом.
Снова дожди. А сегодня над речкой
Серая птица взмахнула крылом.
Письма сюда не дойдут – не надейся:
Я потеряла от почты ключи!
Вот простота и законченность действий-
Солнце ослепло и дождик стучит.
Старая верба над речкой молилась,
Дождик в окно поездами стучал,
Старые ходики остановились,
И разбивалась волна о причал.
Время не шло – я не двигалась с места.
Просто мне некуда было идти.
Я не хочу быть любимой, известной –
Мне интересней смотреть на дожди.
Серая птица! Возьми мою память.
Может, сгодится на новые сны?
Дождь. Солнце смотрит слепыми глазами,
Ищет остатки уснувшей весны.
***
Главное - не оступиться бы,
Главное - дойти до дома.
Улыбнись. Смотри за птицами
И ищи в толпе знакомых.
Надо гордо улыбаться,
Смахивать украдкой слезы.
Главное - не разрыдаться:
Это вредно на морозе.
Так. Походку поуверенней
И чуть-чуть пожестче шаг.
А любовь была ли, не было -
Это, в сущности, пустяк.
Вновь весна зимою выжжена
И растоптана снегами.
Кто девчонка эта рыжая
Со счастливыми глазами?
Обнял ты ее, счастливицу,
И назвал меня - знакомой.
Главное - не оступиться бы,
Главное - дойти до дома.
***
Крылатые слова
Пищат и клянчат крошек.
Я буду их любить,
Прикармливать с ладошек.
Когда мне тяжело
И черен контур двери.
Они, как сто щеглов,
Шумят и чистят перья.
Из крыльев воздух сшит.
Они летят за мною.
Дыхание души,
Мое зверье ручное.
***
Осенние травы горьки,
И звезды низки, и бесы близки,
И сердце в зубах у звериной тоски.
И ты не даешь мне руки.
Но после падений – внезапнее путь,
Но после горений – просторнее грудь.
И осенью – поздней душа – яснь и студь.
А если что вспомнишь – забудь.
2005-08-30
***
А.С.
Небо разъято, арбуз под ножом
Сочится красным.
Косточки сплюнь. И под ручку пойдем
Там, где опасно.
Губы горячие, руки в карман.
Рвите и жальте.
На каблуках - по чужим маякам.
А на асфальте
Птица без крыльев, с хвостом, за хвостом
Свежие вести.
Пусть – не в цене, под дождем, под ножом,
Главное – вместе.
2005-11-20
______
***
Это словно читать свои письма: привет – пока,
И листать в телефоне список своих звонков.
Это вроде бы ты, но уже не та –
С разницей в две секунды, как эхо – и звук шагов.
В общем спрашивается, как это ты могла
ставить здесь смайлики полгода назад
(сегодня с тех пор, как она умерла,
Не прошел и месяц, да, ты не могла знать)
Но эти смайлики кажутся тебе святотатственными.
ты стираешь письмо, выключаешь компьютер и думаешь
Боже
у той девочки – коса, синие глаза,
жила в провинции,
говорила о справедливости…
а тебя вчера вырвало от курева
и справедливость уже отмечена одной могилкой.
вот и мама сказала: ты была моей Леной,
а теперь чужой человек.
не слушаешься, матом ругаешься, молчишь или кричишь в трубку.
А когда-то дергала в животе
своими ножками
мне делали кесарево ножницами.
кровь от крови, плоть от плоти, кормила своим молоком,
учила натягивать колготки, запираться дверным замком.
а сейчас ты в Москве, и я не знаю, как ты выглядишь, с кем ты спишь.
как такое возможно?
я тебе бантик повязывала вот сюда
и целовала сюда.
и я не знаю, мама, как такое возможно.
давай верить что мы не виноваты
давай верить что мы не виноваты
переживем
Когда просыпаюсь, над землею стоит закат.
Красно-желтый, зимний, как взболтанный чай в стакане.
У меня кончаются деньги, в зеркале чужой взгляд,
Ничего, зима, ничего, переживем.
В эту зиму не выпал снег, а холод в лицах друзей с октября,
С седьмого числа, если вспомнить подробности.
У меня порвалась шкура, я жду января,
Новый год, фейерверки, водка и время с нуля.
Ничего, зима, ничего, заживем.
Заживет кожа, глазницы залепит снег.
Он выпадет в город, друзья обратятся в камень,
А потом апрель, капели, сырость и свет,
Из живота прорастет трава, из лица – цветы,
Мое убожество и болезнь укроют кусты,
В мае будут листья, в июне жара,
Июль: земляника взопрела, купанья, светло с утра.
Это вам только кажется, что жизни нет,
А на самом деле кишит, бурлит, ползает
Под кожей. Каждая клеточка ест кислород, воспринимает свет,
А душа лежит, подвернув руку, сломав ножки,
И ждет, когда выпадет снег.
***
Ищешь его, суку, вглядываешься, изворачиваешься,
Сумасходишь, загадываешь, расплачиваешься.
То работаешь за ночь, то проспишься-развеешься
То в отчаянье, то надеешься,
И пока ищешь свою хеппилав, свою любовь-счастье,
Он пытается до тебя достучаться.
Но ты бежишь, времени нет, голова кружится,
Четырнадцатая жизнь зря, ангелы в ужасе.
***
Когда мир рушится, небо такое же как обычно
И люди ходят по улицам привычные до безразличия.
Кончаются сигареты, проездной в метро снова глючит.
Кошка мяучит, что-то болит и мучит.
А потом все меняется, но ничего не исчезает.
Тянется, длится, живет и себя продолжает.
Сигаретный киоск закрыт, кошка нашла объедки,
Падает первый снег, идут в школу детки.
***
И теперь, когда голос совсем не мой,
в зеркалах – другой,
Вместо сердца – дыра.
Скажи, что лучше, чем стылой зимой
закатной зимой
просыпаться в шестнадцать утра?
***
И когда твоего кумира
Расстреляют в лифте,
А женщина, которую ты пыталась спасти,
Умрет в тюрьме
Два дня спустя после оправдательного приговора.
И омоновец, не стесняясь, бьет слабых,
А журналистов увольняют из редакций
За чертову политическую позицию,
И святая борьба превращается в компромиссы,
В поддавки, в уступки – ради Великой Цели,
Ты однажды увидишь:
У друзей и врагов – одни и те же серые лица.
И каждую пятницу сходит сияние на улицы нашей столицы.
Тогда понимаешь, как сложно любить себя
(семью, друзей, страну, народ, людей – зачеркни или вычеркни)
В стихах – только выхлесты и выкрики
Вместо детского «небо такое синее».
Ты барахтаешься в атмосфере всеобщего ожидания катастрофы.
Генетический страх прорастает деревом вдоль позвоночника.
Ты рвешься на передовую – но во всеобщем упадке нет передовой.
И когда темно, и спутник рядом, думается – конвой.
Говори сама с собой.
Повторяй слова твоего редактора,
Правящего тексты
Убитых жизнью детей,
Состоящие из дат и смертей, дат и смертей:
«ГЛАВНОЕ – СОХРАНЯТЬ ПОЗИТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ»
Еще не
А когда Али все же не стало, Женьке долго не сообщали.
Она была где-то в Штатах, сказали, когда вернулась. Она раскричалась.
Поехала сразу же на могилу, а какая там могила - земляной холм.
Памятника еще не было, так она прямо в глину
Бухнулась. Мы орем
И ее оттаскиваем - а она кусается, сука, вопит, как загнанный заяц.
Кое-как отвезли ее к Катьке, сами немедленно нализались.
Алька ж сама ее бросила, замуж тут же, про эту и думать забыла.
А Женя вся в глине кричит: верните ее, я с ней не договорила,
Недолюбила ее, Господи,
Не простила.
Кристя
На ее восемнадцатом дне рождения я напилась в жопу
Получилось случайно, опоздала, а все пьяные
И она орет: ой, Ленка приехала, а сама уже в обнимку с каким-то обсосом
Ну я две бутылки залпом
Закусила креветкой
Потом вырубилась, кажется
Хотя нет – звонила маме, говорила, что до дома не дойду
(дело было в соседнем подъезде)
Потом помню, что я блевала, свесившись с дивана
Все гости сбежали на кухню, и только Кристя
Как волшебно-прекрасная фея в своем изумрудном платье и на стокгольмских шпильках
Подтирает мою блевотню
Я плачу, а она говорит: потерпи, Ленуля, все скоро кончится
но меня рвет и рвет
Бесконечный желудок
В перерывах пытаюсь соблюсти политес:
Испортила тебе праздник да
Нет нет ну что ты все хорошо
Буэээээээээээ
Потом снова не помню
проснулась в Кристиной кровати
между спящих рук совершенно голого мальчика
Сама вроде одетая
Но как-то не так
Кристя сидела на кухне
По ее лицу я поняла, что этот голый - тот самый
С которым она вчера
Очень хотелось курить, но мы тогда не умели и поэтому ели торт
Смотрели в тарелки и мимо друг друга - на стены
Что-то даже говорили, не помню что,
Зато
До сих пор помню этот торт и эти стены
они были кремовые
Она была моей лучшей подругой.
***
Бабушка жалуется, что ее толкнули,
Женщина жалуется, что обманули.
Ребенок - его заснули,
Лечь заставили и так оставили.
А мне ни разу не ли.
Напротив - сама рули.
Толкай, обманывай, перестилай кровать,
Заставляй ложиться, укрывай землей, притворяйся, что надо спать.
Оставляй.
К разговору о малой родине
А она говорит – зачем мне твоя Москва?
Для чего мне скажи этот город и я сама
Мне вчера приснилось, что я давно умерла.
Что уже умерла трава, что из меня росла
Нет конечно, я не с ума
Просто эта зима
Стоит как в колодце тень
Для меня никак не кончится долгий рабочий день:
Съемки онкобольных с перерывом на кофе и сигареты
Любовь с перерывами на минеты
Трупы в свежих газетах
Газеты на трупах
Мне уже даже не страшно, Лена, мне скучно и тупо.
Я уеду, уеду, уеду в какой-нибудь Дублин
Или просто умру, не буду.
А другая смеется: зачем мне твоя Москва
Мне и здесь хорошо, я и здесь сильна и права
Не хочу в Москву, в Москве меня встретит старость
И давай по-честному: я тебе не нужна
Ты уже подсчитываешь, сколько мне там осталось.
Лучше я доживу в провинции со своими книжками,
Со своими цветочками, с собачками-кошками.
Жалко, ты девочка, я всегда хотела мальчишку, но
Даже ты получилась какая-то зряшная, понарошная.
Поживу в Ярославле пока, а потом все само, погоди немножко и -
Он мне говорит: я плевать хотел на эту вашу столицу
Когда я горел под Дербентом, тут сладко жрали и крепко дрыхли.
Они недорого стоят, Лена, они тоже смертны
Все эти проценты-откаты-подарки в конвертах ихних
Они не откупятся, Лена, увидишь, никто не спасется
Лена, смотри, я поднялся, поедем в Венецию-Ниццу
Бросай своих девочек, редколлегии, сраные рифмы
Уедем смотреть на небоскребы-корраловые рифы
Сядем у моря, ты будешь типа моя жена
Ты мне зачем-то нужна, а Москва уже не нужна
Только рад, если сдохнут они и сдохнет она
А я говорю, что я остаюсь в Москве,
По колено в снегу, по горло в траве и ноги всегда в тепле
Этот город вцепился в гнилое мое нутро
Гребанная каруселька, дурацкое это метро
Только здесь мне бывает так больно, так страшно и так светло.
Света, ты умрешь от рака в своем Дублине или на крайний в Польше
Мама, ты там сама решай, но живи подольше
Валера, мне кажется, ты не успеешь в Ниццу
Тебя грохнут здесь – беспредельщики ли, по понятиям
А я остаюсь одна, мне не от кого бежать, не к кому торопиться,
Я уже успела с этим ужасным городом породниться
Костями врасти, обменяться кровью, телами слиться
Такой симбиоз-коматоз, грибница, общая наша гробница
Наша малая родина,
Наша житина,
Умиратина.
Посмертное
Кем оправданы сумрачные мои дни?
Кто роняет книжку, требует - подними?
Кто ведет мое тело от тьмы до тьмы,
От Басманной и до зимы?
Кто отгадывает меня как забытый ребус?
Об кого поглажу себя, об кого порежусь?
Где седьмой автобус?
Пять голосов стоят в моей голове,
Десять рук разглаживают мою простыню.
Черные люди встречают меня у метро,
Провожают до дома, требуют перезвонить, но я не звоню,
Мама, не ври, мне вовсе себя не жалко.
Просто слово "я" выцвело как футболка.
Водку пила, сахар грызла, таблетки глотала,
А себя потеряла, дура, ворона, галка.
Решила звонить черным людям, путалась в номерах.
Тело свое обхватывала, морозила на сквозняках,
Чтоб почувствовать наконец себя у себя в руках.
Но ночь и Басманная,
Не дождаться утра.
Пошла умываться, увидела мертвую девочку в ванной,
Вспомнила, что умерла.
Про первую любовь
Девочки вспоминают про первую л.
У меня в этом отношении какой-то пробел.
Помню Бутусовский парк, синагогу, какие-то пни.
Обмани меня, память, пожалуйста, обмани.
Мы же можем придумать какого-нибудь мальчика или хотя бы девочку?
Назовем Ларой, Андреем, Сашей, Володей.
распишем про первый поцелуй, про цветы на в карманах мелочь, но
Что ж меня так болит, что ж меня так колотит?
Мы придумаем первый раз и даже прогулки под ручку,
Чтобы все как у этих прекрасных, чудесных людей.
Из нас бы тогдашних вышло ведро отличных гвоздей -
Твердых, с железными шляпками, звонких, везучих.
Придумаем, вылепим хоть какого-нибудь человечка.
Проворочаем его, помучаем, покалечим.
А потом выблюем из себя, и наверное, станет легче.
***
Листья кабачков после заморозков почернели.
Не откликаются на касания, как твои щеки.
Ты отбираешь руки, глаза превращаешь в щелки,
Запираешь себя от меня на все-все защелки.
А я бы тебя носила, как носят воду
В ладонях, боясь отвлечься, боясь напрячься,
И быпила б до того, как ты превратилась в лед, ну
Выпила б до конца, до самого-самого донца.
Ты права, мне, конечно, зачтется. Тогда уж прячься.
***
Калтык - это рубленное коровье горло,
Розоватое, вытянутое, как вагина.
Еще в продаже имеем почки,
Печень (говяжью и свиную),
Легкие рубленные,
Кости второй категории,
Уши, рубец, мозги.
Вот бы себя так же разобрать на детальки,
Взвешивать на весах, пуская кровавый сок.
Этому кусок, ну и этой вот тоже кусок.
Они бы меня наконец насовсем сожрали
И больше б меня не трогали, не жевали.
За меня бы так не переживали.
Маме
Молоко остывает и делается невкусным.
Это не чувство, блять, даже не пред-чувство.
Это тени, растенья, ебанные полутона.
Говори за меня сама.
Говори, что больна, и чума, и совсем охуела.
А потом заверни в себя мое бледное тело
И ходи мной беременная, улыбайся, не открывая рот.
Спи на левом боку и врачих в поликлиниках мучай.
Первый комом, мамуль, во второй раз получится лучше.
Вот увидишь, родная, все по-другому пойдет.
***
Не уступлю свое место ни старухе, ни старику.
Мне скажут - невежливая, скажут - совсем ку-ку.
А я так чувствую, так теку.
Ведь им умирать, а мне еще долго жить.
Болеть, предавать, на этом ветру дрожать.
Для них скорый финиш, а мне - очень долгий старт.
Нельзя оступиться, сдуться, нельзя устать.
________________
© Елена Костюченко
http://tretyapyatnica.narod.ru/ElenaKost.htm
Елена Вторая, Мизулина (и снова Ярославль!). Устами мужа Михаила (кстати, с Хваром пересекался неоднократно - ещё о времён Щедровицкого-отца, Комиссии Акселя Берга, потом в "МетаКонсалтинге")
Мизулин Михаил Юрьевич
Мизулин М.Ю.
Меня и Елену Мизулину давно воспринимают как единое целое, что, в общем, правильно. Однако наш путь и участие в движении методологов были разными.
В начале 80-х годов, теперь уже прошлого века, я обучался в философской аспирантуре. Занимался методологическим анализом. Занимался потому, что тема была такая: «Методологический анализ категории «свобода», потому что кафедра занималась этой проблематикой, потому что интересно было. Однако я и кафедра этим делом занимались на основе опубликованных и публикуемых текстов. Тексты были разные, интересные и не очень. И, честно говоря, различения философии как всеобщего метода познания и преобразования действительности и собственно методологии в рамках официальных философских структур тогда не было. Как, собственно, нет этого и сейчас.
Однако кафедра была маститая, настоящая, философская, а не идеологическая. По разным каналам к нам приходили кассеты сначала с лекциями М.К. Мамардашвили, а затем, для особо узкого круга,– и Г.П. Щедровицкого.
Свою аспирантскую роль я успешно выполнил, защитившись у В.С. Готта. В это время Лена поступила в юридическую аспирантуру по специальности «уголовный процесс», быстро защитила диссертацию по теме «Надзорное производство». Я наращивал свой педагогический и исследовательский темп. Лена преспокойно работала в Ярославском областном суде.
Однажды она сказала, что пришло приглашение принять участие в научной конференции. Показала программу. В конце программы конференции, организованной Институтом государства и права АН СССР, размещалась информация о том, что каждый вечер, с 20 часов, Сергей Попов и Петр Щедровицкий проводят методологический семинар по вопросам права. Среагировав на известную мне фамилию, я сказал: если будет время, то обязательно постарайся участвовать в этом семинаре. Она так и сделала.
Через неделю, приехав с конференции, Лена сказала: «Нам в университете преподавали не право. Право – это…». И началось…
Лена расшифровала полную стенограмму всех раундов семинара. Мы издали эту работу. Лена активно включилась в движение, организованное С.В. Поповым, связанное с проведением многочисленных выездных заседаний юридической школы. Все это кончилось тем, что стало ясно – появилась новая модель власти, права, суда и правосудия.
Я же после повышения квалификации на философском факультете Ленинградского университета с осени 87-го «залетел» в политику и быстро обосновался на неидеологической должности (без подписи) заведующего сектором идеологического обкома КПСС Ярославской области. С этой позиции удалось «пробить» для Елены место старшего научного сотрудника для написания докторской диссертации, что собственно Лена блестяще сделала уже в 91-м году. Ее монографию «Уголовный процесс: концепция самоограничений государства» профинансировал С.В. Попов, а издал Тартуский университет. Так началась двухгодичная битва с «советской уголовно-процессуальной наукой», завершившейся успешной защитой докторской диссертации в… Институте государства и права в феврале 1993 года.
Во времена тотального взрыва отечественного, инквизиционного советского уголовного процесса, проводимого Еленой на теоретико-методологическом уровне, я не дремал и организовал совместно с С.В. Поповым цикл обучения по проблемам приватизации, а затем совместно с П.Г. Щедровицким – большую недельную игру по проблемам образования. Игра проходила в Кремле Ростова-Великого. Интересно, что многие разработки этого проекта сегодня последовательно и попеременно используются Министерством образования и модераторами Национального проекта «Образование».
Потом пошли раунды обсуждения новой Конституции, многочисленные проекты, завершившиеся победными избирательными кампаниями в Совет Федерации и Государственную Думу.
Мы с Еленой вошли в новую политическую эпоху уже не юристами, хотя правоведами оставались и остаемся по сей день. Мы вошли на плацдарм высшей законодательной власти и представительной политики и в полной мере использовали методологический ресурс.
Что сделали и что получилось – не нам судить. Но, будучи 10 лет в публичной политике, смею заверить, что каждый из нас, особенно Елена, будучи Депутатом Государственной Думы и Членом Совета Федерации, не раз применяли наработанные методологами приемы и способы организации и трансляции собственного мышления и деятельности.
Одно можно сказать, что страна живет по новым, не инквизиционным уголовно-процессуальным технологиям, а я «штурмую» новый проект – «Политология права», идея которого зародилась на игре С.В. Попова летом 2002 года.
Что-то еще будет, я не сомневаюсь, как не сомневаюсь в успехах тех методологов, с кем мы знакомы и сотрудничаем постоянно.
В заключение позволю себе высказаться о значимости вклада методологии, как ее выстраивал ГП с соратниками по ММК, в культуру.
Если одной из граней методологии считать схематизацию, то это – новый-старый прием идеализации, работающий «поверх» понятий. Фрагмент учения И. Канта о схемах и схематизации не только не снят с повестки дня, но требует своего продолжения и разработки. В этом смысле вклад ММК предельно значимый и важный.
Второй момент. ММК – это постоянно развивающаяся инновационность. Я не склонен преувеличивать роль инноваций как таковых, но на определенном этапе они крайне необходимы.
Таким образом, схемы и инновации – вот тот тренд, который в моем понимании выражает значимость методологии и методологической работы.
Мария Первая, Арбатова
Акт 1.
Мария Арбатова: «Мизулина сошла с ума»
Известная писательница полагает, что запрет гей-пропаганды – это все равно что запрет пропаганды биологических признаков
Мария Арбатова: «Мизулина сошла с ума»
Мария Арбатова
Писательница, телеведущая, публицист и общественный деятель Мария Арбатова полагает, что депутат Госдумы и автор гомофобного закона о запрете гей-пропаганды Елена Мизулина («Справедливая Россия») не совсем адекватный человек.
«Мизулина сошла с ума, - сказала Арбатова, выступая перед журналистами в Омске 17 мая. - Она начинала в «Яблоке» как либерал. Но сейчас она с безумным взором требует то запретить аборты, то запретить пропаганду гомосексуализма, хотя никто не знает, как можно пропагандировать биологические признаки, с которыми ты родился, - это все равно, что запретить пропаганду голубоглазости, длинноногости, узкоглазости или еще чего. У Мизулиной совершенно неадекватное сегодня поведение».
В ответ на это Мизулина сказала, что не держит обиды на писательницу, назвавшей сумасшествием ее законопроекты, ориентированные на защиту традиционной формы отношений.
Пресс-служба омского отделения «Справедливой России» процитировала ответ Елены Мизулиной на это высказывание:
«За свою жизнь я неоднократно встречала такую категорию людей: когда человек не может предложить нечто дельное и конструктивное, он сразу же переходит на оскорбления. Это ее стиль, и я еще раз убедилась в этом. Хочу сказать, что на таких людей я обиды не держу, это их манера поведения, к ним просто нужно относиться нейтрально».
Елена Мизулина намерена добиваться принятия закона о запрете пропаганды гомосексуальности среди несовершеннолетних до окончания текущей сессии Госдумы в середине лета.
Акт 2.
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ЕЛЕНЕ МИЗУЛИНОЙ
arbatovagidepar
May 20th, 20:05
Уважаемая Елена!
Обращаюсь по имени, поскольку мы давно знакомы, и обращение по имени-отчеству выглядело бы нарочито. На пресс-конференции по поводу открытия Омского Женского Форума «Успешная и Счастливая» я, действительно, произнесла в сердцах совершенно глупую и хамскую реплику, привязывая тему законодательных инициатив к теме психического здоровья. Поверьте, мне ужасно стыдно! Это произошло в пылу полемического задора, никоим образом не являлось реперной точкой пресс-конференции и было вынесено журналистами в заголовок ради клубничности, что ни в коей мере не извиняет меня. Пишу эти строки потому, что устала от чудовищного сползания российских политических дискуссий на уровень оскорблений, лжи и навешивания ярлыков и в данном контексте с отвращением ощутила себя частью этого безобразия.
Возможно, это письмо остановит кого-то от подобной манеры, по крайней мере меня оно точно остановит в следующий раз, когда эмоции захлестнут цивилизованность. Вы ответили в прессе на мою реплику с удивительным терпением : "За свою жизнь я неоднократно встречала такую категорию людей: когда человек не может предложить нечто дельное и конструктивное, он сразу же переходит на оскорбления. Это ее стиль, и я еще раз убедилась в этом. Хочу сказать, что на таких людей я обиды не держу, это их манера поведения, к ним просто нужно относиться нейтрально".
Могу только выразить восхищение вашим чувством собственного достоинства; и попытаюсь доказать, что это не мой стиль, а досадное недоразумение. И если вы примете эти извинения - которыми хочу положить начало жанру публичного покаяния в атмосфере ставшего привычным хамства на дискуссионном поле - скажу о сути нашего противостояния. То есть, попробую «предложить нечто дельное и конструктивное». Парадокс заключается в том, что мы с вами в одной лодке, и важнейшей ценностью для обеих является комфорт и защищённость российских детей. Уверена, что мы одинаково уважаем гарантированное Конвенцией о правах ребёнка право «…получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ», и, что, будучи высококвалифицированным юристом, вы делаете это на порядок лучше и конструктивней, чем я.
Наши мнения расходятся там, где самодеятельные просветители предлагают ребёнку информацию о его праве чувствовать себя полноценным, осознав собственную гомосексуальность. Вы считаете, что эта информация опасна и может подтолкнуть гетеросексуалов в ряды гомосексуалов, и ваше право иметь именно такую точку зрения. Моё право думать, что эти опасения напрасны. Мы обе не являемся профессионалами в области современной сексологической науки, но так сложилось, что, обучаясь в советском «психоаналитическом подполье», когда преподавание психоанализа в стране ещё не было институционализировано, я посещала огромное количество семинаров и лекций высочайших профессионалов.
Моя точка зрения опирается на то, что анонимные опросы обнаруживают в человеческой популяции 10% людей, маркирующих себя в качестве гомосексуалов, но только 4% из них никогда не имели контактов с противоположным полом. На то, что дети, выросшие в семьях гомосексуалов, становятся гомосексуалами ровно в той же пропорции, что и дети, выросшие в семьях гетеросексуалов. На то, что возможность роста количества гомосексуалов в связи с либерализацией страны исключена, просто их сообщества становятся видными, громкими иногда провокационными после снятия фашистских запретов на уничтожение и преследование.
И это естественная гиперкомпенсационная "болезнь роста", какую переживает, вырвавшись на свободу, любое движение против дискриминации. И "болезнь роста" уйдет вместе с уходом общественного стереотипа, подчеркивающего отличие гомосексуалов от гетеросексуалов; как, например, после революции ушёл стереотип, подчеркивающий различия между законорожденными и незаконорожденными детьми. А ещё моя точка зрения базируется на том, что перед операцией по перемене пола людям в обязательном порядке проводят профессиональные запаховые тесты. И - «перепутавшие тело», реально нуждающиеся в этой операции - активно реагируют на физиологические запахи однополых, а люди с гормональным фоном, соответствующим гетеросексуальности, но собравшиеся поменять пол под влиянием стресса, на запахи однополых не реагируют. И точно такие же реакции обнаруживают на этих тестах гетеросексуалы и гомосексуалы, как бы им не пропагандировали перемену сексуальной ориентации.
В конце концов, живя в среде 90% гетеросексуалов, 10% гомосексуалов не становятся гетеросексуалами, хотя организовать более мощную пропаганду, чем жизнь в гомофобном обществе, невозможно. Я убеждена, что мы с вами, как женщины-матери, одинаково содрогнулись, услышав о том, как девочки-подростки спрыгнули с крыши, считая, что им не позволят иметь гомосексуальные отношения; о том, как два гомофоба с немыслимой жестокостью убили 23-летнего гея в Волгограде; о том, как американец на днях застрелил 32-летнего мужчину, показавшегося ему геем, на одной из самых оживленных улиц Манхэттена, крича гомофобные лозунги. И, какова бы не была суть наших разногласий, мы обе против убийств, самоубийств и дискриминации тех, кто столкнулся с проблемой самоидентификации себя как гомосексуала и не может справиться с этим.
Мне кажется, что перед созданием закона о запрете пропаганды гомосексуализма стоит посмотреть, использован ли весь ресурс в этой области, кроме запретительного. Ведь вы подразумеваете под запретом пропаганды пикеты у школ с плакатами типа : «Я горжусь своей гомосексуальностью». Мне тоже не нравятся подобные способы распространения знаний, поскольку они являются калькой с американского контекста. А в рамках нашего менталитета родители не проговаривают ребёнку каждые полчаса «я тебя люблю, я тобой горжусь», в российском понимании это полное обесценивание и любви, и гордости. К тому же довольно глупо гордиться своими физиологическими особенностями, если с их помощью ты не стал чемпионом мира или королевой красоты.
Наверняка вы против гей-прайдов и считаете их пропагандой, но они задуманы как сухое протокольное мероприятие, на котором люди проводят шествие в строгих костюмах; и только постоянные незаконные запреты привели организатора гей-прайда Николая Алексеева к эпатажным костюмированным акциям вроде имитации свадьбы. Мне кажется, что запрет, возникающий там, где есть потребность в просвещении, не достигнет цели, а только спровоцирует детей на поиск информации в интернете. Но там сайты с квалифицированным половым просвещением утонут в океане низкопробной порнографии.
А почему бы вам не пойти по пути сотрудничества и в терпимом диалоге попробовать обсудить с лидерами гей-сообщества проблемы школьников? Почему бы вместе не делегировать её решение профессионалам и не создать закон именно о том, что ребёнок должен иметь право на профессиональную психологическую помощь, на какой бы почве не возникли проблемы? И после этого, пригласить ведущих сексологов почитать лекции школьным психологам о том, как помочь детям, столкнувшимся с проблемой сексуальной самоидентификации.А почему бы не создать кризисные центры, анонимно консультирующие этих детей. И таким образом постепенно вывести из темы и политиков, и общественников, поскольку обе эти категории далеки от навыков работы с проблемами? Ведь желая детям лучшего и вы, и защитники прав гомосексуалов так увлекаются полемикой, что выплескивают с водой самих детей.
Как вы знаете, женское сообщество долгие годы сталкивалось с подобной ситуацией. Кризисные центры для жертв бытового и сексуального насилия существовали целиком на западные гранты, категорически не желали сотрудничать с ветвями власти и обменивались не опытом, а ярлыками и оскорблениями. Прошло 20 лет, пока руководители кризисных центров не научились сотрудничать с властью во имя безопасности женщин, вместе организовали всероссийский бесплатный телефон для жертв насилия и немногочисленные убежища. И главное в этом не только выход из партизанщины и масштабы охвата, но и то, что жертвы перешли из волонтёрских рук в руки профессионалов.
Уважаемая Елена! В конечном итоге и у законодателей, и у лидеров гомосексуальных сообществ, и у профессиональных сексологов, и у родителей одна задача - помочь детям вырасти с минимальным количеством психологических травм. И только сотрудничество сделает этот вопрос простым, понятным и решаемым без крови, противостояния и оскорблений, с извинения за которые я начала этот текст. Не разделяя части ваших взглядов, считаю вас умнейшим профессиональнейшим политиком, и уверена, что, если вы сумели ответом на моё хамство спровоцировать такое письмо, вы найдете и верную интонацию, чтобы войти в диалог с другими непримиримыми оппонентами. Ведь все мы граждане одной страны и искренне хотим, чтобы жизнь в ней была достойной, счастливой и безопасной для всех.
И ещё раз - простите меня!
Мария Арбатова
Про Ульяну Андрей Максимов сказал, что она ему после "абажурной истории " ему не интересна, но это его личное мнение.
Алла Ефимова
19:43 22.05.2013
Ульяна, не первый раз обращаю внимание на твои статьи, посвященные, чаще всего, преступности и другим острым проблемам. Чаще всего с твоим мнением соглашаюсь, но согласись, бывают у тебя моменты, когда в твоих оценках жестокость перехлестывает разумные пределы, когда нетерпимость перестает украшать тебя как женщину и как личность. Думаю, что это можно подкорректировать, поработав с психологом над этим. И тебе, и твоим близким, и твоим читателям это только улучшит взаимопонимание и избавит от подобных неприятностей.
РИА Новости http://ria.ru/society/20130522/938810569_938812241.html#ixzz2U348pz96
http://ria.ru/society/20130522/938810569_938812241.html
Обсудить на форуме |
Письмо авторам
|
