Всестранник. Финляндия. Что такое руссо-финн?
Статья Елены Горшков «Жизнь в Лагере»
вызвала у нас недоумение.
Дело в том, что мы сами участвовали в качестве воспитателей в детском лагере, организованном Гельсингфорсским приходом, однако, наш взгляд на православную работу с детьми не совпадает с мнением автора. Но обо всем по порядку. Елена Горшков пишет о том, что она в детстве стеснялась говорить по–русски и старалась
скрывать свое русское происхождение. Теперь же в зрелом возрасте она пытается познать свои корни, которые ей, судя по ее
статье, совершенно непонятны и чужды. В то же время, автор явно противоречит себе, отрицая важность сохранения у ребенка
связи с духовной традицией своих родителей. Ситуация на сегодняшний день нисколько не изменилась. Факт остается фактом, что и наши дети подвергаются языковой дискриминации в финских школах и наулице, переживая сильнейшие потрясения
и стрессы, которые потом будут помнить всю жизнь. Тем не менее, мы не согласны с тем, что нашим детям нужно отказаться от
своих корней ради мнимой «безопасности» и личного благополучия. Как родители, мы считаем своим долгом и обязанностью со
хранить родной язык у детей и передать им нашу православную духовность. Православный лагерь для нас – это пять летних дней в
году, где наши дети собираются для того, чтобы общаться на родном языке... Некоторые ребята впервые исповедуются и причащаются именно в лагере. Воспитательская работа в
православном лагере требует не только педагогического образования, но и жизненного опыта. На наш взгляд, 15–16–летние подростки, которые обычно работают в финских лагерях, не обладают таким опытом. Им самим еще нужна помощь. Задолго до на
чала лагеря мы готовим интересную программу для ребят. По поводу замечания Елены о том, что в нашем лагере все делалось
не так, как в финском, необходимо сказать, что он предназначается для русскоязычных детей, и его программа составляется в традициях нашей духовности. Мы считаем ком
плиментом в наш адрес обращенное к родителям предостережение Елены о том, что наш лагерь «слишком русский». С другой
стороны, православный лагерь – это не лагерь строгого режима, где постоянно требуют строжайшего соблюдения распорядка
дня приказным тоном, как было этим летом.
Заметим, что в Финляндии есть большой выбор для детского отдыха, у родителей и детей есть из чего выбирать. Каждый роди
тель сам решает, прививать ли ребенку родной язык и культуру...
...Время проведения нашего лагеря совпало с праздником пророка Илии. У нас была очень интересная эстафета, посвященная этому празднику, с играми и костюмированной постановкой. Это было очень познавательно и увлекательно. В лагере был организован детский оркестр. Проводился традиционный конкурс православного рисунка, темой которого в этом году была «Ангел». Дети красили дощечки и делали иконки, а кто–то привез маме бусы, сделанные своими руками.
Впервые дети и взрослые увидели, как делаются настоящие витражи. В этом году в лагере вместе с нами дети из музыкального коллектива «Перегудки» из г. Петрозаводска. Ребята исполняли народные песни и танцы в красочных народных костюмах. Это настоящий профессиональный коллектив. Многие из участников лагеря впервые увидели исполнение фольклорных песен и танцев. Мы благодарны руководителям ансамбля Татьяне и Ирине за помощь в работе с детьми. Все мы будем долго помнить, как вместе пекли блины и ловили рыбу на берегу лесного озера. Один мальчик поймал большого леща, сколько было радости! Каким будет русскоязычный лагерь прихода в следующем году..? Мы, во всяком случае, не представляем его без православной духовности, которую автор заметки в «Спектре» № 7 назвала «истинной русскостью».
Воспитатели и сотрудники православного лагеря,
родители: Ирина Аксинина,
Светлана Кортениеми, Виктория
Бёрклунд, Наталья Белоусова, Нина
Белоусова, Лилия Мельникова, Вадим
Нестеров, Ольга Пелгонен, Евгения
Султан, Эльмира Федотова
ОТВЕТ
...Мне бы хотелось внести одну поправку, чтобы у читателя не создалось ложного представления о деятельности православной общины: 15–16–летним подросткам никогда не доверяют руководство лагерем. Это противоречило бы финским законам. В каждом лагере лишь четверо из пятнадцати вожатых в возрасте 15–18 лет работают помощника ми старших коллег. Собственно вожатые (их возраст — от 18–ти до 30–ти лет) обладают многолетней выучкой и являются крепкими профессионалами. В их арсенале – навыки от рукоделия до оказания первой помощи и работы с «трудными» детьми. Их регулярно обучают, и они привычны к лагерной рутине, которая за годы приобрела отточенность и целесообразность. Было бы оскорбительно утверждать, что они не умеют делать свое дело. Желание этой профессионально поди и кружками с особым одобрением воспринимается церковной общиной. Это способ привлечь к религиозной деятельности тех ребят, которые уже выросли, чтобы ездить в лагерь на отдых, но еще слишком молоды, чтобы иметь собственных детей, с которыми можно было бы участвовать в деятельности общины.
В заключение хотелось бы отметить, что я считаю религиозную деятельность крайне важной, и в этой связи разделение на «нас» и «их» не кажется мне плодотворным. Детский русскоязычный лагерь будет устраиваться и на будущий год, и хотелось бы, чтобы как можно больше родителей отправили туда своих детишек – ведь им гарантированы незабываемые впечатления. Кроме того, русскоязычные здесь – в положении привилегированного меньшинства, потому что, например, для шведоязычных выделяют лишь особую группу в финноязычном лагере. И для тех, кто говорит по–гречески, по–эфиопски, по–турецки, по–цыгански, по–болгарски, по–сербски или по–сирийски, лагерей, где общаются на родном языке, не устраивают – только группы по заявкам.
Со своей стороны хочу сказать, что сейчас у меня вполне отчетливый взгляд на свое прошлое, на свои корни, и на то, кем я являюсь. Хотя в чем–то его сложно понять, поскольку он не чисто «русский» или «финский», и тут уж я ничего не могу поделать. Однако осмелюсь утверждать, что я – хороший пример будущего, какое может быть у русскоязычного ребенка в Финляндии. Также я позволяю себе говорить об этих вещах немного иначе, нежели принято, поскольку я говорю о себе. И я говорю об этом во всеуслы
шание, потому что я хочу, чтобы подрастающее поколение не испытало того, что в свое время испытала я. Надеюсь, любящие родители услышат меня, и сумеют посмотреть на ситуацию с другой стороны.
Елена Горшков–Салонранта
Опубликовано в "Спектре". 2006
(Тут вот какая оказия. Молодые русскоязычные юноши и девушки, выросшие в Финляндии, не очень хотят работать в православных лагерях...Видимо, та атмосфера кажется им излишне архаичной. Как относиться к данному факту?)
Письмо авторам
|
