ЛГ. Щетинин
Источник: Литературная газета, Москва
Дата выпуска: 16.04.1998 10:53
Номер выпуска: 15
Автор: Валерий ХИЛТУНЕН
Заглавие: Щетинин, который не вписывается...
Я ПОДСМАТРИВАЛ, я подслушивал, я внюхивался даже - чтобы не ошибиться в
нюансах. Слишком большая на мне лежала ответственность. Что напишу про
Щетинина, то и будет про него народ думать. Потому как проникнуть в его
загадочный Текос мало кому-из журналистов удается, сам я удостоился этой
чести по старой памяти. Сколько я себя помню как журналиста, все время
приходилось отстаивать педагогов-новаторов от ЦК и Минобра. Миша был тогда
одним из новаторов (хотя и тогда уже стоял особняком), я, ваш покорный
слуга, принадлежал, как теперь выясняется, к журналистской "банде восьми" -
вместе с Соловейчиком, Матвеевым, Мариничевой, Данилиным, Матятиным,
Логиновой и Преловской. Мы работали в школьных отделах разных газет -
"Учительской", "ЛГ", "Известий", "Комсомолки", "Правды", но рабочий наш
день складывался примерно одинаково: завтрак, потом нужно было ложиться на
амбразуру по поводу Шаталова, обед. Потом скандал по поводу Тубельского, а
до ужина нужно было еще звонить на какую-то "Запорожсталь", чтобы оттуда
вовремя отгрузили какие-то болванки в адрес школьного завода "Чайка",
безуспешно пытавшегося доказать, что время Макаренко еще не вышло. Фамилия
Щетинина звучала в этих сводках с театра военно-педагогических действий,
пожалуй, чаще всего. Мишу травили и правые, и "левые" - чиновникам не
нравилась его тотальная, абсолютная независимость, коллег-новаторов смущала
чрезмерная, как им казалось, любовь Щетинина к корням, к земле - он так и
не полюбил города. Все свои "экспериментальные площадки" он открывал в
селах, да не абы каких - а в САМЫХ глухих. Помню, я приезжал к нему в
Зыбкое - на Украину, тогда еще бывшую частью державы.После смерти Сухомлинского именно Щетинину предложили продолжить его дело в
Павлыше, но Михаил Петрович отказался, сказав в том смысле, что на
кладбищах, даже самых уважаемых, трудно замешивать завтрашний день, и стал
директорствовать в спившемся (!) староверческом (И) селе - не то чтобы
русскоговорящем, но - выразимся так - русскоматерящемся. То, что он сделал
с детьми той деревушки (где после престольного праздника нельзя было
обнаружить НИ ЕДИНОЙ женщины без синяка под глазом), было фантастикой.
Когда делегация ЭТИХ юных эльфов и фей приехала в столицу, то на них
сбегались смотреть сотрудники радио и телевидения, думая, что их ловко
дурят - что ТАКИХ детей уже не бывает. А сам Щетинин приставал к нам с
горькой исповедью - он не знал, как быть: эти сельские дети, входившие во
вкус культуры, волей-неволей начинали относиться без должного пиетета к
пьющим и ничего не читающим родителям своим. И вот я снова у Щетинина много лет спустя. И снова отвисает челюсть. Ни
одного жующего подростка, ни одного дурного слова на стене, ни одного (меня
не обманешь!) не то что матерного, но и просто грубого слова. У меня язык
не поворачивался спрашивать у этих ребят (числом триста - сто девчонок,
двести мальчишек) даже о том, КУРИТ ли хоть один из них, не то что ПЬЕТ ли
или потребляет НАРКОТИКИ. Разговор о тридцати ежемесячных бесплатных
презервативах, которые решено отныне выдавать столичным старшеклассникам,
был здесь не только неуместен, но и опасен - я думаю, что кто-нибудь из
этих ЖЕСТКИХ ребятишек набил бы мне морду, заведи я разговор на эту тему. У
них тут с чинопочитанием не особо, да и уроки рукопашного боя мальчишки не
прогуливают, как и все остальные уроки... Жизнь побросала меня - я был в
пяти десятках стран, но НИГДЕ я не видел ребят, которые бы так яростно
вгрызались в умные книги. При этом не гнушаясь НИКАКОЙ работой. Тысяча гектаров земли, виноградники, ферма эта страусиная, ставшая притчей
во языцех у тех, кто все пытается "уесть" этого Щетинина, дворец, в котором
не стыдно принимать английскую королеву, спроектированный и построенный
СВОИМИ РУКАМИ. И это лишь начало - по проекту тут, в горах, возникнет целый
город. Если, конечно, Щетинина в очередной раз не прикроют общими усилиями
и правых, и левых. Две тысячи семей в прошлом году чуть не на коленях сползлись сюда, на
Кубань, к Щетинину, в его по-прежнему бесплатную, трудовую, строгую очень
школу: спаси и сохрани сына, дочь... И он лично ОТГОВАРИВАЛ. У нас, говорил
он, ОЧЕНЬ СТРОГО. У нас ребята сами решили не тратить драгоценного времени
на пустяки - в частности, НЕ СМОТРЕТЬ телевизор. Вообще. Никакого. Там
мусор и гниль. А то немногое, что мелькает-таки на экране, записывают на
видеомагнитофон и бережно хранят... Только писать-то почти уж и нечего... Им некогда. Они успевают к пятнадцати годам получить ВУЗОВСКИЙ диплом. Не
скрою, я ОЧЕНЬ хотел уязвить эту ребятню, поймать на том, что все это игра,
самодеятельность, мое дряблое интеллигентское нутро из последних силенок
яростно протестовало и против военизации, и икон, и картины художника
Васильева никогда не вызывали во мне восторга, а тут и Васильев имел место
быть, и казаки (куда от них денешься!), и патетические речи ребят про
судьбу Отечества нашего. Чуть было не написал иронически "ихнего", но
вовремя ударил себя по руке, вспомнив серьезный взгляд мальчонки метр с
кепкой, который ладно рассказывал мне про собственные генеалогические
изыскания и просил меня "там, в Москве, навести по архивам справки о
Ермаке, бывшем нашим прапрадедом". Наверное, я уже никогда не смогу возненавидеть город так, как Щетинин. Я
родился в общежитии МГУ, я вырос на асфальте и вряд ли смогу выбросить из
окошка телевизор - так мне и жить этими чертовыми окровавленными
прокладками и бубнящим кариесом. Михаил же Петрович в городах не живал, в нашей шкурке не жил, так что обо
всех городских ужасах знает СНАРУЖИ, понаслышке. Хотя о многом судит верно
как очень умный и наблюдательный человек. А других и не водится среди тех,
кого зовем Божьей милостью Педагогами. Впрочем, кто я такой, чтобы спорить
с Щетининым публично? Я завидую ему. Я завидую его воспитанникам. Я завидую
их детям и внукам, а также стране, которую спасут именно эти ясноглазые и
жесткие мальчишки. А кому еще и спасать-то? Лично я уже ОЧЕНЬ устал
барахтаться в этом дурно пахнущем хаосе. Уныние мое уже почти достигло
апогея - и тут меня черт ли, а может, ангел сподобил слетать к той
безымянной горе, под которой угнездился этот странный человек, который
никогда не вписывался ни в какие рамки.
Письмо авторам
|
