Человек с Другой Планеты. Ч.6 и 7.

Например, в монологе известного сорокалетнего рефлексотерапевта по фамилии Гамлет в шекспировском оригинале значилось, что «Быть или не быть» - это не просто вопрос, один из многих, а the Question, единственный из вопросов, то есть Вопрос. Конфуций в свое время Шекспира прочитать не удосужился, а потому он формулировал проблему по-своему, по-китайски, то есть посредством очень простых иероглифов.

Он писал о том, что человек, выбравший БЫТЬ (то есть, проснувшийся) отнюдь не нуждается в решении каких-то глупых, совершенно ему не нужных проблем: выбора добра-зла, совести и даже, прости господи, Бога. Потому как в проснувшемся все это уже есть. Он и не может быть не-Человеком, ибо –проснулся. Для всех остальных цель жизни тоже не сильно сложна: проснись и буди спящих. Именно в такой последовательности. А то если будить сонную округу станет «истерическая сомнабула» (выражение «Русского журнала»), то получится совсем другая песня, без гармонии, хотя, быть может, с баяном, и маршем Паркинсона. …Однажды мы ехали по Москве в часы пик с замечательной болгарской тетечкой, которая долгие годы жила в одном доме с Вангой и, судя по всему, весьма многому у нее научилась. Мы говорили о разном, в том числе и о странном китайце, хотя и не дураке вроде, Конфуции, который в упор не хотел размышлять о добре и зле, считая проблему надуманной и пустячной. Я все время говорю на две темы - с умными про Конфуция, а надоедливых пугаю вопросом, почему Адольф Гитлер никогда не вынимал из кармана «Братьев Карамазовых», и что он нашел в том Достоевском?

Самые испуганные начинают бешено возражать, что даже у Гитлера не могла быть такого большого кармана, чтобы туда можно было запихать сразу всех этих братьев, иные же уходят насовсем… Тетечка была умная, так что мы рассуждали именно о Конфуции. Мне было высказано восхищение Москвой, в которой куда как больше живых (или «проснувшихся» - тут в иероглифах есть разночтения) людей, чем, например, в Париже. Целых ДВА живых человека на вагон метро в часы пик. Это, видимо, мировой рекорд, если, конечно, вынести за скобки Индию, Исландию и ту Зеландию, которая Новая ( в старой, голландской, дела уже плохи). Надо сказать, что я был наряжен в полувоенного покроя френч, подаренный мне по случаю адмиралом Гарибяном Левоном Паргевовичем, но про этого замечательного человека я пока рассказывать не стану, тут важно лишь то, что я в этом френче чуть –чуть смахивал на человека, состоящего на государевой службе. В это время в вагон вошла очень сильно вонючая тетка и пыталась присоседиться к человеку в шляпе (одному из тех двух как бы живых), но тот ее сразу не полюбил и начал от себя эту обонятельную особь бурно отпихивать. Жизнь, конечно, жизнью, но этот принцип для Индии хорош, где бомжи не пахнут даже в часы пик, а в Москве с вентиляцией в метро сложновато. Как бы то ни было, бомжа упала на пол, но тут вмешался вдребезги пьяный мужчина –он был не из живых совсем, его и в метро-то втащила мимо контролеров супруга, она еще не совсем была падшая (или тут лучше надо сказать «павшая»? «падучая»? «падкая»?), он стал кричать такую речь: «Ты зачем, полупидер, женщину обижаешь?» и все порывался плюнуть тому живому в его умное лицо. Бомжа, почувствовав подмогу, начала ретранслировать эти крики с усилением, некоторые из публики - женщин и мужчин - начали публично взмахивать конечностями, крылами – у кого уж что было выдающегося, и в этаком бедламе всякое философствование теряло смысл, я и притих и уткнулся в книгу. Но та женщина, что была при своем муже, сканируя пространство вагона, выцепила взглядом мой френч, проплыла ко мне рыбкой и взвыла: «Уж не знаю, какого ты там чину-звания, но порядку у тебя в вагоне как ни было, так и нет. Иди, пока по-хорошему прошу, и наведи!» И при этом, бесстыжая баба, книгу мою тянет на себя, хотя ведь совершенно понятно, что ни на черта не сдался Конфуций ни ей, ни мужу ее. Может, конечно, для правнуков старается? История эта всплыла у меня в голове, когда я решал теорему – вот этим двоим, что уже проснулись, где обитать? Среди спящих? Или все-таки стоит эвакуироваться, тем более, что вполне есть куда? Я помню те мешки с 11 тысячами писем, которые прислали читатели «Комсомольской правды» в ответ на рассказ Юры Лепского, делийского собкора, про Ауровиль. Все 11 тысяч хотели немедля, сегодня же – переехать туда (Юрка хорошо написал, аппетитно). И бедный индийский посол вывесил на дверях консульства обманную бумажку «Ауровиль даз нот экист! Ай доунт ноу! Гоу хоум!» А за десять лет до того, в 1979-м, по редколлегии «Комсомолки» бродила моя многострадальная рукопись так никогда и не опубликованной статьи про этот Город Утренней Зари, где на воротах приколочена репродукция из Ван-Гога. Сеятель, вышедший в раннее утро, когда еще НИКТО и не проснулся, и даже земля не готова к тому, чтобы пригреть-приласкать его зерна, а он все равно уже машет и машет, и машет, и машет, и машет …рукой.

Наивный человек, я бродил с этой своей статьей по цековским коридорам 1979-го года, спотыкаясь взглядом о тогда еще мало что значившие таблички типа «Горбачев М.С.» - он был всего лишь секретарем по аграрному сектору, на это мне было плевать, но он, как я знал, был в то время большим другом Визбора Юрия Иосифовича… (продолжение следует)

Добавлена 29.06.2005 в 02:22:07

Письмо авторам